Безвинная - Гейл Кэрриджер

— А это, надеюсь, не оружие?

— Нет, если только вы не воспылали вдруг враждой к иудеям, мадам.

Оказалось, что поесть по дороге было хорошей идеей, поскольку по возвращении в храм после продолжительного визита к алхимику, который в Италии торговал заодно и лекарствами и рыболовным снаряжением, для покупки того, что мадам Лефу называла «необходимыми припасами», обед их не ждал. И несмотря на ранний час (еще не было и шести), тамплиеры уже покончили со всеми дневными заботами и теперь стояли в какой-то долгой безмолвной молитве.

Пока мадам Лефу возилась с парасолем, пополняя заряды, а Флут отправился исполнять какие-то таинственные обязанности дворецкого, Алексия устроила налет на библиотеку. Никто ей не препятствовал, и она принялась с интересом изучать различные книги и рукописи. Газетная вырезка, присланная Айви, была у нее с собой, и время от времени она отвлекалась, чтобы перечитать ее еще разок. Печатное признание вины — вот это да! Время от времени леди Маккон ловила себя на том, что начинает напевать вполголоса. «Вот видишь, маленькое неудобство, все не так уж плохо!»

Она так и не нашла сведений, интересовавших ее больше всего: чего-либо, касающегося программы разведения запредельных или использования их тамплиерами в качестве агентов. Однако ей удалось собрать достаточно много любопытных материалов для чтения, чтобы было чем заняться до поздней ночи. В итоге Алексия засиделась гораздо дольше, чем рассчитывала: когда она наконец подняла глаза, относительная тишина, в которой все же можно было уловить звуки молитв и мягких шагов, сменилась абсолютной. Храм стал окутанной беспробудным сном твердыней, в которой уютно только призракам.

Алексия решительно направилась к своей комнате, но вдруг, словно уловив рядом присутствие чего-то необъяснимого, замедлила шаги и свернула в короткий коридор. В нем не оказалось ни крестов, ни каких-то других религиозных изображений, а заканчивался он узкой лестницей — такими обычно пользуется прислуга. Однако вряд ли во вспомогательные помещения мог вести ход со сводчатым потолком; ступени и стены выглядели очень старыми и обильно поросли мхом.

Алексии стало интересно, куда же ведет эта лестница. Следует признать — это было, вероятно, не самое разумное решение в ее жизни. Но часто ли человеку выпадает случай исследовать древний ход в священном итальянском храме?

Ступени оказались очень крутыми и немного сырыми, как всегда бывает у входа в пещеру независимо от климата. Алексия оперлась рукой о мокрую стену, стараясь не думать о том, давно ли ее мыли, и зашагала вниз.

Спуск продолжался целую вечность. А потом отчаянная исследовательница очутилась в очередном безликом коридоре, который, в свою очередь, вел к какой-то стеклянной, что вызывало изумление, двери.

Алексия подошла поближе и заглянула внутрь. Перед ней была тесная комнатушка — самая унылая, какую только можно вообразить: стены и пол из темного известняка, никакой краски, никаких украшений. В центре помещения стоял единственный элемент меблировки — невысокий постамент, увенчанный какой-то банкой.

Дверь была заперта, а Алексия, при всей своей предприимчивости, пока еще не научилась взламывать замки, хотя мысленно добавила это умение в список полезных навыков, которые считала нужным приобрести, наряду с рукопашным боем и рецептом приготовления соуса песто. Если ее жизнь дальше будет идти так, как теперь, — а ныне, после двадцати шести лет безвестного существования, кажется, все вокруг только и думали, как бы ее убить, — придется привыкать не к самым приятным занятиям. Впрочем, приготовление соуса песто, пожалуй, можно счесть замечательным исключением.

Алексия прищурилась, вглядываясь. Дверь состояла из маленьких квадратиков старинного витражного стекла, криво закрепленных в своих оправах. От этого комната за дверью дрожала и извивалась, и самой Алексии тоже приходилось извиваться, чтобы что-то разглядеть. Долго ей никак не удавалось разобрать, что же там, в банке, но наконец она сумела взглянуть на нее под правильным углом, и к горлу разом подкатила тошнота.

В банке лежала отрубленная человеческая рука. Она плавала в какой-то жидкости — вероятно, в формальдегиде.

За спиной у Алексии послышался деликатный кашель — негромкий, рассчитанный на то, чтобы не испугать. И все же от неожиданности она едва не выскочила из своего оранжевого платья с оборками, а потом, переводя дыхание, резко обернулась.

— Флут!

— Добрый вечер, мадам.

— Идите-ка взгляните на это, Флут! Они держат в пустой комнате человеческую руку в банке. Ну не странный ли народ эти итальянцы?

— Да, мадам, — камердинер не двинулся с места, только кивнул, словно нечто подобное хранилось в любом итальянском доме. Алексия подумала — возможно, так оно и есть. Чудовищно, но возможно. — Но вам не кажется, мадам, что давно пора спать? Если кто-то застанет нас в святая святых, ничего хорошего из этого не выйдет.

— А, так вот где мы?

Флут кивнул и любезно протянул Алексии руку, чтобы проводить ее наверх по узкой лестнице. Она последовала разумному совету — судя по всему, здесь все равно не на что было смотреть, кроме отрезанной части человеческого тела.

— Неужели в Италии принято вот так запросто держать в доме банки с человеческими руками?

— У тамплиеров принято, мадам.

— Э-э-э… и зачем же?

— Это мощи, мадам. Если храму будет угрожать серьезная опасность со стороны сверхъестественных, настоятель разобьет сосуд и достанет эти мощи для защиты братства.

Алексия, кажется, начинала понимать. Она слышала о святых мощах, когда интересовалась некоторыми католическими культами.

— Мощи — это часть тела какого-то святого?

— Такие у них, конечно, тоже имеются, но это — антимощи. Оружие. Часть тела запредельного.

Алексия резко захлопнула рот, проглотив новый вопрос. Странно, что она не почувствовала физического отторжения, как от мумии в Шотландии. А потом ей вспомнился детектор демонов — соприкосновения с воздухом, с которым контактировала отрезанная рука, не произошло. Видимо, потому банку и требовалось разбить в случае крайней необходимости.

Дальше, до самых спален, они шли молча. Алексия думала, что может означать эта находка, и ей становилось все тревожнее и тревожнее.

У двери спальни Флут задержал ее.

— Ваш отец, мадам, был кремирован целиком. Я в этом абсолютно уверен.

Алексия молча сглотнула, а затем горячо проговорила:

— Спасибо, Флут.

Он кивнул. Как всегда, с совершенно бесстрастным лицом.