Обитель чародеев - Дэвид Эддингс

– Нет. Скажу потом. Ты еще не достиг нужного рубежа,хотя сам так не считаешь. Путь будет тяжел и долог.

– Если ты не хочешь отвечать, то почему бы тебе неоставить меня в покое?

– Я просто хочу дать тебе совет – не строй далекоидущие планы. Возвращение Ока Олдура – первый шаг, очень важный, но это тольконачало.

И затем Око, как бы вспомнив о присутствии Гариона, затянулосвою песню в полный голос, и разговор оборвался.

Вскоре Релг остановился, высоко подняв руку.

– В чем дело? – требовательно спросил Бэйрек,опуская тело Белгарата на каменный пол.

– Потолок обвалился, – ответил Релг, указывая напрепятствие из камней и песка, выросшее на их пути. – Здесь непройти. – Он взглянул на тетю Пол. – Извините. – И Гарион уловилв его словах искреннее раскаяние. – Та женщина, которую мы оставили здесь,лежит по ту сторону.

– Отыщи её, – бросила Полгара.

– Невозможно. Это единственный путь, который ведет к бассейну,где мы нашли её.

– Тогда будем расчищать проход.

Релг тяжело покачал головой.

– На нас посыпятся камни. Вероятно, она под ними. Покрайней мере, мне хотелось бы так думать

– А ты не поступаешь недостойно, Релг? – в упорспросил Силк.

Алгос повернулся и внимательно посмотрел на маленькогодраснийца.

– У неё есть вода, и там достаточно воздуха, чтобыдышать. Если обвал не убил её, она проживет несколько недель, пока не умрет отголода. – В голосе Релга слышалось странное и спокойное сожаление.

Силк долго смотрел на него и потом сказал:

– Извини, Релг. Я не правильно тебя понял.

– У людей, которые живут в пещерах, нет ни малейшегожелания видеть тех, кто попадает в такие вот завалы.

Полгара, однако, с задумчивым видом глядевшая на завал,решительно произнесла:

– Мы должны вызволить её.

– Релг, знаешь, может, и прав, – заметилБэйрек. – Камни могли раздавить её.

– Нет, – возразила она, укоризненно качаяголовой. – Таиба все еще жива, и мы её не оставим здесь. В том, что нампредстоит, она так же важна, как любой из нас. – Полгара повернулась кРелгу и приказала:

– Отправляйся!

Большие темные глаза Релга удивленно расширились.

– Вы не можете… – запротестовал он.

– Иного выхода нет.

– Ты справишься, Релг, – подбодрил Дерник истовогослужителя Ала. – Ты пройдешь сквозь стену и возвратишься вместе с Таибой –как это было с Силком, спрятанным Тор Эргасом в яме.

– Нет! – задыхаясь и дрожа всем телом, выпалилРелг. – Мне придется прикасаться к ней… дотрагиваться до неё руками. Этогрех.

– Какая жестокость с твоей стороны, Релг, –вступил в разговор Мендореллен. – Что за грех помочь слабому ибеспомощному? Участие в судьбе несчастного – первостепенная обязанность всехуважающих себя людей, и никакая сила на свете не в состоянии извести того, кточист духом. Если сострадание не заставляет тебя устремиться на помощь ближнему,то, может быть, её спасение является испытанием твоей чистоты?

– Как вы не понимаете, – с болью в голосепродолжал Релг, обращаясь к Полгаре. – Не заставляйте меня делать это,прошу вас!

– Надо, – тихо и настойчиво ответила она. –Прости, Релг, иначе нельзя.

Различные чувства отразились на лице фанатика, съежившегосяпод неумолимым взглядом тети Пол. Испустив сдержанный крик, он повернулся икоснулся рукой больших валунов, перегородивших проход. Затем, сконцентрироваввсю свою волю, просунул пальцы в камни, демонстрируя в который раз своенеобыкновенное умение проникать сквозь самый на первый взгляд неподдающийсяматериал.

Силк быстро отвернулся.

– Я не выдержу, – простонал он. Прошло совсемнемного времени, и Релг целиком погрузился в скалу.

– Почему он так боится прикасаться к людям? –удивился Бэйрек.

Но Гарион знал, в чем тут дело. Вынужденное общение счеловеком, до исступления преданным своей вере, привыкшим говорить напыщеннымифразами, во время конных переездов по Олгарии помогло ему глубоко понять, какработает ум Релга. Резкие изобличения грехов окружающих служили главным образомдля сокрытия собственной слабости. Гариону иногда часами приходилосьвыслушивать истеричные, порой бессвязные признания по поводу похотливых мыслей,которые почти постоянно будоражили воображение алгоса. Таиба, пышнотелаямарагорка, воплощала в себе наивысшее искушение для Релга, и он боялся еёбольше самой смерти.

Молча они ждали. Размеренно падавшие капли воды отмечалипроходящие секунды. Земля иногда беспокойно вздрагивала под ногами. Томительномедленно тянулись минуты.

Наконец камни в одном месте зашевелились, и появился Релг,таща на себе полуобнаженную Таибу, которая отчаянно сцепила руки у него на шее,уткнув голову в плечо.

Невыразимое страдание было написано на лице Релга. Он, нестесняясь, рыдал, стиснув зубы, словно от непереносимой боли. Его руки тем неменее бережно, почти нежно держали рабыню, и, даже выбравшись из завала, онпродолжал крепко прижимать её, видимо, не желая отпускать от себя.