Самый опасный человек Японии - Александр Накул

перехвачено и расшифровано. Министру доложили: в Токио действует широкое патриотическое движение, про которое мы ничего не знаем, а возглавляет его некий Окава Сюмэй, по роду занятий — опасный мыслитель.

И, таким образом, становится понятно, каким образом профессор Окава Сюмэй сделал политическую карьеру.

Дошло до того, что в 1939, юбилейном, году срочно изыскали самую лучшую бумагу, чтобы напечатать его очередной фундаментальный труд «2600 лет японской истории».

3. Доклад об обезьянах Маньчжурии

Рассказ закончился. Они снова были в комнате казённого домика директора самой престижной школы Японии. И тесные стены из тонкой фанеры, заклеенные выцветшими обоями и загроможденные книжными шкафами, казались теперь совсем хрупкими.

— Мне только одно непонятно, — произнёс Кимитакэ. — Как такой великий человек вообще может поместиться даже в актовом зале нашей школы? Я думаю, настолько великий человек должен выступать под открытым небом и обязательно верхом на слоне.

— Слона мы по случаю военного времени обеспечить не можем. К тому же выступление — не главное. Он собирается основать свою собственную, особенную школу разведчиков.

— А у нас что, — осторожно осведомился Кимитакэ, — неужели не было такой школы?

— Была, но выпускники были так себе, — адмирал невольно поморщился. — И мало их было. Приходилось использовать всяких странных добровольцев, к нам даже из «Общества чёрного дракона» приходили, но и от них толку было мало.

— Но почему? Неужели для таких патриотов есть что-то невозможное.

— Там все беды и были от патриотизма. Понимаешь, в разведчики идут такие отбитые патриоты, что не было никакой возможности даже толком научить их языкам. Даже письменный перевод им едва давался.

— Но зачем обязательно знать язык? Наши разведчики могли маскироваться, например, под купцов или монахов. Раз они не могли скрыть японское происхождение, почему бы им не скрыть связи с японской армией?

— Хорошо думаешь, — заметил адмирал. — В правильном направлении. Если и дальше будешь думать, у тебя появится шанс попасть на обучение к Окаве Сюмэю.

— Думаете, я там буду полезен?

— Я думаю, ты неплохо проведёшь там время — а я всегда за это.

— Только вы сперва расскажите, что было не так с разведкой.

— Мы прекрасно понимали, что под корейца замаскироваться сложно — у японцев даже лицо другой формы. Поэтому легенда всегда была под японца. Но без знания языка было непросто вести работу даже с местными агентами. Ты, я думаю, догадываешься, что шпиону не обязательно чисто говорить на языке — достаточно хорошо воспринимать его на слух. Но если он смог этим овладеть, получать информацию становится невероятно просто. Когда до человека доходит, что иностранец способен понять, что он говорит, — этот человек становится всё равно что голый. А вопрос как бы невзначай на родном для человека языке и вовсе пронзает его не хуже короткого меча. Он понимает, что укрыться некуда, что его видят насквозь. И ему остаётся только смириться и сотрудничать.

— Неужели Гакусюин привлёк его только потому, что наши выпускники хороши в европейских языках? Мы же не собираемся вести разведку в Европе.

— Вести разведку вы будете там, куда пошлют. А что касается условий приёма — это не Гакусюин, туда будут брать действительно лучших. В том числе иностранцев. Мы вот освободили какое-то количество колоний — и нам нужны теперь местные кадры, которые будут проводить прояпонскую политику. Потому что, как ты сам понимаешь, европейцы тут не годятся, даже если они каким-то чудом наловчились в местном языке. Китайцы, малайцы, вьетнамцы и камбоджийцы — станут ещё и японцами. Примерно то же самое, что уже проделано на Тайване. Тебе это может быть знакомо, ведь твой дед осваивал Карафуто.

— Ну, моему деду было проще. Русские ушли вместе с армией, айну было немного. Он вообще планировал перебить всех этих айну, когда поселенцев накопится достаточное количество. Всё равно они не азиаты.

— Метод твоего дедушки тут не подходит — китайцев и малайцев слишком много. Придётся перетягивать их на нашу сторону.

— И это хотят поручить — мне? Да эти китайцы со смеху помрут, когда увидят моё тщедушное тело.

— Нет. Ты можешь быть интересен своими успехами в древнем искусстве боевой каллиграфии. Мне вот доложили, — на этом месте лицо учителя стало очень загадочным, — что ты недурно сражаешься кистью. Даже выиграл несколько боёв. И это было не сочинение непристойных танка, совсем нет. Это была древняя магия Знака.

— Это только слухи, — заверил Кимитакэ директора школы и всё равно ощутил, что уши предательски покраснели.

— Скажи, а ты не знаешь случайно других ребят, которые таким увлекаются? — вдруг спросил адмирал. — Ты мог их встречать в кружке или на подпольных каллиграфических боях. Я уверен, что среди простонародья есть пара толковых мальчишек.

— Иногда мне кажется, что у нас во всей стране остался только один подлинный знаток каллиграфической магии, — заметил Кимитакэ. — И это, к сожалению, я. А ведь это древнее искусство достойно лучшего.

— Можешь быть спокоен, таких немало, — заявил адмирал. — Вы просто очень хорошо прячетесь. А среди китайцев их наверняка сотни и тысячи. Прячутся, хитрецы, среди гор где-нибудь в Сычуани. А что, если их американцы завербуют? Или, что ещё хуже, они сами завербуются в коммунисты? Ты лучше меня знаешь, что они могут устроить против нашей героической армии. Нам и так от тунгусских шаманов в Маньчжурии несладко, а тут ещё начнётся магия Высокой Культуры… В наше время всё, что может быть использовано как оружие, должно быть поставлено на службу государству, вот так!

— Я был бы, конечно, счастлив погибнуть в бою.

— А вот я бы не был. Не хотелось бы терять такого толкового ученика в простой пехотной стычке.

— Но кто-то же должен воевать!

— Можешь не беспокоиться, у государства и так достаточно пригодных по здоровью деревенских призывников, которые погибнут не только героически, но и с большей пользой. От ребят вроде тебя требуется другое — усердная учёба. Всё дело в том, что господин Окава Сюмэй собирается открыть не просто школу разведчиков, а нечто наподобие древних школ ниндзя, по заветам синоби, соединённым с новейшими достижениями точных наук. Он хочет готовить разведчиков-магов, разведчиков со сверхспособностями. И ему нужны ребята вроде тебя, которые умеют что-то необычное. Что-то, что приведёт врагов в недоумение… Скажи, что ты об этом всём думаешь?

—