Тайны сирен - Джулия Голдинг

Показались еще две лодки. У руля первой была Эвелина Лайонхарт с его бабушкой. Обе они были уже в наушниках, не желая рисковать. Кол скривился, вспомнив спор в «Якоре», разгоревшийся по поводу того, не слишком ли он молод для того, чтобы участвовать в такой опасной операции. Его бабушка настаивала, что Кол должен узнать, против чего ему, возможно, придется сражаться, до того, как вступит в свой первый бой. На берегу Колину льстило, что бабушка признала его взрослым; но теперь, в море, качаясь на волнах под бременем скрытой угрозы, он чувствовал, что в сердце его закрадывается сожаление о том, что он так страстно настаивал на своем участии.

Он подождал, пока мистер Мастерсон, шкипер третьей лодки, проследовал за Эвелиной Лайонхарт, огибая песчаные отмели, которые окаймляли Гескомбский пролив. Мистер Мастерсон в своих веллингтонах едва ли спокойно стоял у руля. Он чувствовал себя гораздо привычнее, управляя трактором на своей ферме, чем лодкой. Его пассажир, Гораций Литтл, пожилой человек из Вест-Индии с пепельно-седыми волосами, сидел на корме, приставив к глазам бинокль, следя за каждым движением в небе.

Когда все лодки собрались вместе, доктор Брок встал и достал мегафон. Сильный бриз, дувший к берегу, мешал шкиперам удерживать лодки кольцом вокруг огромных скал, известных в этих местах как Стога. Кол тихо выругался, заводя мотор, чтобы подтолкнуть «Водяного эльфа» — свою лодку — немного вперед. Ему приходилось удерживаться в строю; от него зависело, сможет ли доктор Брок обнаружить этих тварей или им удастся подобраться незамеченными. Кол надеялся на то, что ему не нужно будет находиться в таком положении слишком долго — само ожидание было невыносимо. Он очень четко слышал себя: свое быстрое, отрывистое дыхание и сердце, колотящееся в груди. Если доктор Брок не начнет действовать в ближайшее время, Кол рискует опозориться, выкинув какую-нибудь нелепость, чтобы ослабить напряжение: ему хотелось завопить, расхохотаться или даже сигануть за борт прежде, чем эти существа доберутся до него, — все, что угодно, только бы не эта ужасающая тишина.

Доктор Брок откашлялся.

— Ваша милость, — обратился он к казавшимся пустынными скалам. — Мы, члены Общества защиты мифических существ, просим у вас аудиенции.

В наушниках Кол ничего из этого не услышал, но он знал, что говорил доктор Брок. Он всматривался в скалы, из-под брови его выступила капелька пота, когда он пытался разглядеть хоть какой-то признак жизни.

Доктор Брок повторил свой призыв три раза, но и тогда ничего не произошло.

«Что это значит? — задавался вопросом Кол. — Неужели после всего этого лихорадочного ожидания нам придется возвращаться домой несолоно хлебавши?» Он чуть не рассмеялся над их жалким положением.

— Уходим? — беззвучно спросил он доктора Брока.

Доктор Брок покачал головой, а потом склонился, как будто в молитве, призывая существ отозваться. От этого момента так много зависело…

Неожиданное движение в скалах и шум крыльев… Из удлиняющихся теней, чернеющих у подножия Стогов, вылетели восемь фигур и сели — каждая на свою скалу. Издалека они были похожи на огромных чаек, но члены Общества знали, что у каждой из них лицо женщины. Сирены пришли на зов.

Доктор Брок поднес мегафон к губам, но прежде чем он смог вымолвить хоть слово, сирены взмыли в воздух и понеслись на них, как гонимые ветром грозовые облака. У каждой из сирен был широкий размах крыльев, в два раза больше, чем у альбатроса. Они ловко рассекали воздух, расправив веером белые хвосты, а крылья — как острые косы. Две устремились к лодке Эвелины Лайонхарт, три — к мистеру Мастерсону, а еще три — к Колу и доктору Броку. Пронесшись над лодками, они по спирали ушли высоко вверх, пока не превратились в далекие белые точки в небе.

Куда они полетели? Они что, сбежали? Кол вытягивал шею, пытаясь разглядеть, что происходит, гадая, можно ли уже вздохнуть спокойно.

Ответ последовал быстро: нет. Синхронно сирены сложили крылья и понеслись, как стрелы, нацеленные на центр каждого судна. У Кола живот заболел от страха, он внезапно ощутил себя кроликом, на которого пикирует с неба орел, чтобы подхватить его с земли. Сирены приближались со страшной скоростью и были теперь достаточно близко к Колу, чтобы он мог разглядеть их открытые в крике кроваво-красные рты, бледные лица, пылающие неистовой яростью, птичьи когти, разрывающие воздух. В отчаянных сигналах доктора Брока Кол не нуждался: он знал, что пора удирать во все лопатки к берегу. Он завел мотор и крутанул руль.

Свист рассекаемого воздуха! До него донесся вихрь, поднятый сиренами, и он пригнулся. В поле зрения мелькнули когти. Дикая боль. Чем-то рвануло щеку. За его наушники ухватились черные когтистые лапы, он с силой рванул их на себя. Мальчик поднял голову вверх и увидел огромные белые крылья, уносящиеся в открытое море: красивое, но жуткое зрелище.

Кол быстро обернулся, чтобы проверить, на борту ли еще его пассажир. На корме доктор Брок отбивался от двух сирен. Они теснили его, намереваясь содрать наушники с его головы. Кол мельком увидел их человеческие лица, их красоту, искаженную яростью: черные глаза горели, голубовато-серая кожа блестела от морских брызг, ноздри длинных, похожих на клювы носов раздувались, лица обрамляли завитки перьеобразных волос, которые развевались в воздухе белыми вьющимися прядями. Если им удастся сорвать наушники, доктор Брок погибнет. Песня сирен неминуемо ведет к смерти того, кто ее слышит. Она заставляет несчастного броситься в море, чтобы добраться до певуний. Кол закричал от ужаса и погнал лодку вперед так быстро, как только она могла двигаться. Еще чуть-чуть — и их преследователи наверняка должны отстать. За лодкой тянулся широкий белый след. Кол старался как можно дальше увести лодку от Стогов. Наконец, когда в поле зрения показалась гавань, сирены оставили свою жертву и со свистом пронеслись мимо Кола — обратно, к своим скалам.

Кол стянул с головы наушники и прокричал доктору Броку:

— С вами все в порядке?

Доктор Брок, которого сирены на прощание сбили с ног, пошатываясь, поднялся на ноги. Сняв наушники, он ответил, задыхаясь:

— Цел и невредим, но, боюсь, я расплескал весь свой чай.

Кол, потрясенный до глубины души тем, что он только что видел, с облегчением расхохотался. Доктор Брок славился хладнокровием при столкновении с самыми непростыми существами, но это был первый раз, когда Кол видел его в действии. Он был рад, что его пассажир не слышал, как он кричал от ужаса несколько минут назад. Кол был уверен, что доктор Брок никогда не потерял бы самообладания, и стыдился своей слабости.

Вернувшись на берег, Кол и доктор Брок встревожено ждали возвращения остальных лодок. Кол старался не думать о том, что могло произойти с его бабушкой, и едва удерживался от того, чтобы снова вывести лодку в море — на поиски. Пять минут спустя камень упал с его сердца: у входа в гавань появились две лодки. Взяв у доктора Брока бинокль, он увидел, что они пережили нападение без потерь. Сирены удовлетворились тем, что до смерти их напугали. Если не принимать в расчет порванную куртку и выдранные волосы доктора Брока, Кол был единственным пострадавшим и щеголял отвратительной царапиной на щеке, которую его бабушка смазала какой-то антисептической мазью.