Беспокойные помощники - Олег Владимирович Мушинский

пели кто во что горазд, приветствуя восход солнца. Ветер волнами прокатывался по кронам деревьев, и они отвечали тихим шелестом. Где-то неподалеку деловито шебаршилась мелкая зверушка. Умник сел, потянулся и широко зевнул.

- Интересно, а это утро будет добрым? – спросил он сам себя.

- А куда оно денется, - пробасил Толстяк.

Балаболка, не вставая, сладко зевнула.

- Вчера утро тоже было добрым, - проворчала Лохмушка. – Зато какой вечер выдался!

- А что вечер? – пропищала Балаболка. – Мы их всех от такого чудовища спасли! Сами едва в живых остались. А этот Карл на нас жезлом. Йешки-барабошки! Несправедливо это.

Лохмушка фыркнула, села и начала приводить в порядок шерстку.

- Конечно, несправедливо, - ворчливо согласилась дымчатая. – Только нам от этого не легче.

- Я вот чего подумал, - сказал Хитрец. – Возвращаться назад нам нельзя. Карл может быть все еще злой, и опять начнет стрелять, а сейчас светлее, чем ночью. При свете люди видят лучше. И стреляют, наверное, тоже. А узнать, зол он на нас или уже нет, можно, только если мы пойдем обратно и проверим это на своей шкурке.

Лохмушка фыркнула. Остальным перспектива тоже не показалась привлекательной.

- А если мы тайком проберемся? – пропищала Балаболка.

- А если не получится? – хмуро отозвалась Лохмушка.

- Рисковать не будем, - решительно сказал Хитрец. – Хватит с нас вчерашнего.

- Это точно, - фыркнула Лохмушка. – Только вот что нам тогда делать? Здесь поселиться?

- А что? – пробасил Толстяк. - Вон, еда прямо над головой растет.

Ягод, действительно, было море. Год выдался урожайный. Да и без эльфийской магии тут похоже не обошлось. Мягкая, ненавязчивая, она ощущалась здесь повсюду. В траве, в кустах, в деревьях. Формально эта часть леса принадлежала королевству, но когда речь заходит о природе, для эльфов границ не существует.

- Максимум через месяц ягоды сойдут, - прикинув сроки в уме, сообщил Умник. – Будем на одной эльфийской магии сидеть.

Толстяк погрустнел. Магия была штукой совершенно безвкусной.

- Надо к Создателю возвращаться, - сказал Хитрец.

- А нас к нему пустят? – усомнилась Лохмушка. – Помнишь, как в первый день все повернулось?

Хитрец кивнул.

- Я думал об этом. Нам надо предупредить Создателя, что мы идем. Тогда сторожевой дракон нас пропустит.

- А как?

- Через волшебный шар.

- Который стоит в гостиной Карла? – фыркнула Лохмушка. – Ты же сам говорил, что туда совать нос не стоит.

- Шар есть не только у Карла, - уточнил Хитрец. – Поэтому вот что я предлагаю…

Умник насторожил ушки.

- Тихо! - пропищал он. – Кто-то идет.

Ташасы притихли. Неподалеку действительно послышались шаги. Шли люди, четверо. Трое двигались так тихо, что казалось, будто ветерок листьями играет, но их выдавал четвертый. Этот шлепал не таясь. Аура ни у одного не была похожа на ауру Карла Рыбовода, но все четверо вполне тянули на медиумов, что взывало к осторожности. Мало ли как они настроены.

Шла вся компания в обход густых зарослей, как раз по самому краю, и должна была пройти мимо ташасов. Тут даже мордочки из кустов высовывать не надо. И так все видно, а сами ташасы были надежно укрыты листвой. Все-таки медиумы – не полноценные маги. Ауру сквозь листья, конечно, увидят, но так и что с того? Аура у всего живого есть. Лес в астрале – это целый океан красок, и выделить нужный штрих только настоящий волшебник может.

- Давай, шагай живее, кибернетик паршивый, - послышался недовольный мужской голос.

- Да говорю вам, я – не кибернетик, - жалобно отозвался другой голос. – Это какая-то ошибка…

Послышался звук оплеухи.

- Хочешь сказать, что мы – идиоты?! – возмутился первый голос.

- Нет, конечно, - поспешил уверить его второй. – Я…

- Ну вот и топай, - грубо оборвал его первый. – Там разберутся, кто ты такой и зачем тут шляешься.

Все четверо по очереди промелькнули в просвете. Ташасы переглянулись. Эти люди им уже встречались. В трактире у Дака. Трое были теми злодейского вида типами в плащах, а четвертым – юноша по имени Дагон.

- Ну что там еще? – недовольно проворчал тип, идущий первым.

Двое других тотчас выхватили длинные кинжалы. Дагон испуганно сжался.

- Да нет, начальство вызывает, - успокоил их первый.

- Час от часу не легче, - проворчал другой, убирая кинжал. – Даже не скажешь, успокоил или напугал.

- А вот сейчас и узнаем, - усмехнулся первый.

Наверно, главарь этой банды, раз уж таинственное начальство взывало именно к нему. Он был намного старше двух своих товарищей. Лицо с резкими чертами избороздили глубокие морщины. Двое других уступали ему лет на десять, а ведь и они не выглядели юношами. Один был худой и жилистый. Коричневый плащ болтался на нем, как на штыре, обвивая тело. Другой тип был такого невзрачного вида, что, казалось, отведи глаза, и ни за что его не вспомнишь.

Главарь присел на траву и вытащил из-под плаща волшебный шар. Не такой солидный, как у Карла Рыбовода. Раза в три поменьше, без подставки и совсем не светящийся на физическом плане. В астрале-то шар полыхал как положено. Пришел вызов. Ташасы сунули было любопытный носик, но вокруг шара плавало такое обжигающее марево, что близко и не подберешься. Защита, причем поставленная настоящим магом. Голос главаря плавал в этом мареве и искажался так, что за пределом облака невозможно было разобрать ни единого слова.

Разговор продолжался недолго. Главарь вообще по большей части только слушал, иногда произнося короткие фразы или просто буркая что-то в знак понимания. Наконец, разговор кончился. Главарь аккуратно деактивировал шар, прибрал его и сплюнул.

- Все так плохо? – с усмешкой спросил неприметный.

- Помнится, ты в прошлом месяце собирался подать в отставку, - отозвался главарь. – Вот, можешь начинать жалеть, что так этого и не сделал.

- Мне уже страшно, - фыркнул неприметный.

- А конкретно? – спросил худой. – Или…

И он выразительно покосился на Дагона. Юноша испуганно попятился, но был тотчас пойман за плечо.

- Куда это ты собрался?

- Да никуда. Я тут, в сторонке, постою, пока вы свои тайны обсудите.

- Ага, сейчас, - буркнул худой. – Еще раз дернешься на сторону, и покончишь с собой при попытке к бегству. Понял?

Он продемонстрировал юноше увесистый, похожий на волосатую булаву,