Сказка из Ленинградской коммуналки - Ася Логинова

– Я не монстр, – обиженно сказала Емельяна, поджав ноги под себя. Это было её слабое место. Хоть и поступала сестра странно и слова её во многом отходили от понятия «нормы», она постоянно хотела доказать, что не то что не является монстром, а хотя бы не похожа на сходящий с ума кусок биологического существа.

– Да-да, ты просто очень сильно любила! – всплеснула руками я, наблюдая, как взгляд Сазоновой потемнел, будто бы перед ним опустилось забрало.

– Тебе никогда этого не понять, у тебя внутри лишь кусок льда, – протараторила Емельяна и, протянув руку вперёд, хотела схватить меня за плечо, но решётка с силой отбросила её назад. Сазонова больно ударилась головой о бетонный пол, но, несмотря на стекающую по затылку струйку крови, она приподнялась на локтях и продолжила говорить на пару тонов тише: – А я лишь хотела, чтобы он любил меня до конца наших дней и всегда был рядом со мной! И я бы сделала ради этого всё.

– Ты и так уже сделала достаточно, – усмехнулась я, вспоминая, как эту же фразу мне сегодня сказал Хайлов. Я убедилась в том, во что не хотела бы поверить никогда в жизни. Внутри стало пусто, будто бы все те оставшиеся там угольки выветрились. Моя душа теперь была больше похожа на тряпочку, которая подойдёт для мытья полов. Забирайте. Отдам бесплатно. Даже доплатить готова.

– И что, даже сказать больше нечего? – несколько возмущённо произнесла Емеля, прижимая руку крепче к голове.

– Я уже сделала и сказала слишком много, когда пригрела под крылом сумасшедшую, – вздохнула я и, встав с корточек, кинула последний взгляд на Сазонову: чужая, холодная, с глазами, налитыми яростью. Больше похожа на чью-то тёмную Тень. Чью угодно, но не мою. Мы слишком разные – крайности одной бездны.

– Лучше сходить с ума, чем быть эмоциональной калекой, – крикнула мне вслед Емельяна, когда я, развернувшись, пошла в сторону выхода из темницы. – Если монстр среди нас двоих есть, то это ты. Стала даже хуже матери.

Глава 19.

Не без вины

Жить в особняке мечтает каждый. Особенно, когда за тебя там и готовят, и убираются, и чувствуешь ты себя настоящей принцессой. Дали бы мне выходные провести в хоромах Брусницыных, я бы потом целый год не возмущалась, как я хочу отпуск. У Вяземской такая возможность появилась достаточно неожиданно, и компания какая-то не шибко приятная. Да, с этим кудрявым чучелом и лысым маразматиком не то что день тяжело прожить, с ними минуту неприятно находиться.

– Юля, Юля, Юля, юбочка из тюля, – услышала Вяземская писклявый голос Артемона сквозь сон. – Русая коса!

– Заткни свою пасть, – прохрипела Юлиана и кинула подушку в сторону звука. Прилетела она точно в голову парамони, и он, отпрыгнув, зашипел по-кошачьи. – И клыки прибери.

– Как недружелюбно, – фыркнул Артемон, пока дремлющий рядом с девушкой Бакс открыл глаза, зарычав в сторону парамони. – Какая противная собака.

– Ты противный, блохастое чудовище, – отозвалась Юля и, взяв со стоящей рядом тумбочки небольшую статуэтку, отправила её прямиком в парня.

– Могла бы кинуть в него и что потяжелее, – весело проговорил Хайден, выгоняющий рукой побитого парамоню из комнаты. – Нам нужно собираться.

– Может, тебе куда-то и нужно, но у меня никаких планов нет, – проворчала Вяземская куда-то в подушку, пока её кровать озарил яркий свет. – Шторы закрой обратно.

– Давай вставай! Нам с тобой нужно прогуляться, – улыбнувшись, сказал Денис и потёр руками. – Какие тут есть культурные достопримечательности? Эрмитаж, например.

– Он сгорел, – ответила Юля и накрыла голову второй подушкой. – По твоей милости, кстати.

– Русский музей? – спросил Хайлов, на что Вяземская приподнялась с кровати и удивлённо посмотрела на Дениса. – Ах да, точно. Может, тогда в Кунсткамеру?

– Чтобы её потом тоже закрыли? Родина мне этого не простит, – угрюмо произнесла Вяземская и потёрла глаза. – Зачем я тебе вообще нужна? Я ничего не умею, магии не училась, ты только проблем наживёшь.

– Ты слишком плохо о себе думаешь, – сказал Хайлов и, поправив воротник белоснежной рубашки, протянул руку Юле. – Пойдём.

– А ещё что? – возмущённо спросила Вяземская, окинув Дениса недоверчивым взглядом.

– Разве тебе неинтересно узнать правду? Для чего ты нужна мне и всему миру магии? – задал вопросы Денис, явно усмехаясь над девушкой. – Через семь минут жду тебя на первом этаже.

И она пришла. В помятой толстовке, с лохматыми волосами, лицо её было неестественно бледным, даже веснушки побелели. Устала она. Жила себе спокойно, ей наконец-то дали почувствовать себя просто любимой, подарили такого идеально неидеального Лёню, а потом забрали в одночасье. И сейчас, чтобы вернуть эту маленькую страну безграничного счастья, Юля готова на всё. Даже сидеть за завтраком вместе с самим Хайденом.

– То есть ты меня поесть позвал? – спросила Вяземская, ковыряя вилкой молочный омлет.

– Поесть на крыше с самым лучшим видом на город, – ответил Хайлов, окинув взглядом пейзаж. Соглашусь, он был лучшим. Отсюда Казанский как на ладони видно, до купола Зингера можно рукой дотянуться, в канале Грибоедова каждую рыбку видно – вот он настоящий Петербург. Такой необузданный и интригующий для Юли и такой чужой для Дениса. Наш Питер – он для каждого свой.

– Объясни мне, кто ты вообще и что ты хочешь устроить? – проговорила Вяземская, откинув вилку в сторону.

– Я Хайден. Меня боится весь Волшебный мир, настолько, что запер аж на семь с лишним веков, – усмехнулся Денис и, махнув рукой, заставил появиться большой кусок малинового пирога на тарелке Юли. – Ты поешь-поешь.

– А за что тебя заперли? – спросила девушка и всё-таки отломила небольшой кусочек лакомства. – Не за благие дела уж точно.

– Скажем так, им были неугодны мои планы, – уклончиво ответил Хайлов, выпив из своей кружки остатки крепкого кофе. – После моей помолвки с твоей матерью.

– Прости, что? – переспросила Вяземская, поперхнувшись воздухом. Денис быстро подошёл к Юле и, постучав по её спине, галантно предложил воды. – Ты с моей матерью?

– Был помолвлен, да. Мы очень любили друг друга, – согласно кивнул головой Хайлов и отошёл обратно к своему месту. – И мы с ней хотели восстановить в мире справедливость. Тебе Лёня рассказывал про Тёмные и Светлые силы?

– В общих чертах, – произнесла Вяземская, выпивая уже второй стакан воды подряд.

– Светлые очень по-скотски относились к нам, Тёмным, и поэтому нужно было поставить их на место. И людишек тоже, – объяснил Денис, откусив свежего гребешка в томатном соусе. – Поэтому мы с Василисой, несмотря на то, что она была Тёмной, решили сделать амулет, который смог бы подчинить нам весь мир.

– Как самоуверенно, – усмехнулась Юля и помахала перед своим лицом руками, пытаясь убрать жар. Конечно, ни каждый день узнаёшь, что твоя мать была помолвлена с Хайденом, как-то жизнь не готовила к такому.

– Нет, всё было по силам. Василиса – лучшая в колдовстве, а я – гений забираться в чужие мозги, – сказал Денис и постучал по своей короткостриженой голове. – У нас получился самый сильный амулет в мире.

– Этот, что ли? – удивлённо спросила Вяземская, указав на разноцветный камешек у себя на шее, на что Хайлов самодовольно кивнул. – Лёня говорил, что моя мама забрала его у тебя силой, чтобы спасти других.

– Ага, конечно! – весело засмеялся Денис, вытерев руки салфеткой. – Юль, не верь в сказки для детей. Мы всегда были с твоей мамой заодно, но ради её же блага был разыгран весь этот спектакль.

– То есть моя мама на полном серьёзе хотела подчинить себе весь мир? Вместе с тобой? – усмехнулась Вяземская, но, не заметив на лице Хайлова ни тени улыбки, свела брови на переносице. – Ты не шутишь сейчас?

– Слишком много вопросов, Юлиана, – улыбнулся Хайлов как-то по-особенному нежно и искренне,