Змеиный крест - Энни Вилкс

Тогда в лесу, — повторил он за ней, — ты не была свидетелем какой-то тайны, если боишься этого. То заурядное дело благодаря тебе превратилось в любопытное путешествие, и единственное, о чем я жалею сейчас, что слишком поздно вмешался в твое общение с Войцехтом. Но он уже заплатил сполна.

— Вы убили их, — тихо прошептала Алана.

— Они хотели передать тебя Юории, думая, что она запытает тебя до смерти. Я бы не стал оплакивать их судьбы на твоем месте.

Алана сжала зубы, сдерживаясь.

— Что ты хочешь сказать? — улыбнулся Даор. — Каждый раз, как поджимаешь губы и вот так сверкаешь глазами, вижу, что не согласна. Тебе их жаль?

— Вы не остановили Трубача, когда он…

Она не смогла это произнести, вспомнив маленькое завернутое в одеяло тельце на черном камне.

— Не остановил, — согласился Даор, придвигаясь к ней ближе. — Мне нужен был кровавый камень. Если это успокоит тебя, то в моих руках он не принесет миру никаких бед, а в руках Войцехта обернулся бы как минимум многочисленными жертвами и как максимум — войной.

— Вы тогда не так рассуждали, — покачала головой Алана, на миг забывая, с кем говорит.

— Нет.

Черный герцог сидел так близко, что его бедро почти касалось ее бедра, а ей снова некуда было отступать, разве что падать вперед или назад, надеясь уползти прочь.

— Да и не в этом дело, — сказала Алана аккуратно, пытаясь не поддаваться ощущению нереальности происходящего. — Смерть — это смерть.

— Смерть была их ремеслом, — отозвался Даор. — Есть некоторая красота в том, что они погибли от рук того, кого хотели убить.

— Красота? Они вас даже не видели, — возразила Алана. — Им было на вас плевать. Они бы вас не тронули.

— Да, — легко согласился Даор, и глаза его блеснули. — Они тронули тебя. — Он поправил сползающий с ее плеча тяжелый камзол, и Алана вдруг поняла, что на герцоге нет плаща, одна лишь тонкая рубашка и жилет. — Не надо, оставь.

Он перехватил ее руку, потянувшуюся к камзолу.

— Так очень холодно же, — сказала она виновато.

— Именно, — подтвердил Даор, не разжимая пальцев на ее запястье. Его руки все еще были горячими, и держал он ее твердо, но очень аккуратно. — Вот и грейся. Ты дрожала, я видел.

— А вы?

— Я? — Похоже, этот вопрос его здорово повеселил. — Я почти никогда не мерзну.

Он потянул ее на себя, не отпуская, и прижал окоченевшие пальцы Аланы к своей груди, чуть ниже ключиц — там, где под вырезом жилета была лишь тонкая ткань рубашки. Сквозь эту шелковую преграду Алана ощутила уже не удививший ее жар. Она сжала пальцы в кулачок, чтобы прервать контакт, и наконец прямо взглянула герцогу в лицо. Даор Карион улыбался. Его хищные черты будто помягчели, и глаза смотрели нежно.

— Можно я пойду? — тихо спросила Алана.

Даор отпустил ее руку, и Алане показалось, что сделал он это неохотно.

— Келлфер предложил мне поговорить с тобой про обучение, — сказал он, все так же не сводя с нее глаз. Под его пристальным взором Алана чувствовала себя ужасно неуютно. — Сказал, что ты не хочешь принимать условия. Он не знает, почему Син так заинтересован в тебе.

— Син не…

— Алана. — Ее имя в его устах звучало так, будто принадлежало какой-то знатной леди. Никто еще не произносил его так. — Не надо начинать мне врать, пожалуйста. Я пойму. И твой амулет от чтения мыслей тут ни при чем, у тебя же все на лице написано. — В его голосе звучал смех. — Ты знаешь, почему Син заинтересован, и я знаю, не вижу смысла делать вид, что это не так. Он хочет спрятать тебя здесь, потому что ты — Вертерхард.

Почти над ними разорвался какой-то неловко пущенный огонь, и мир вдруг озарился золотом и пурпуром. Алана вздрогнула, а Даор даже не пошевелился. Шутиха с шипением упала куда-то за сад, напоследок выхватив из темноты дрожащие стебли.

Это была тайна! Откуда же черный герцог знал?!

Это ему было нужно?!

— Я не уверена, и директор тоже, — глухо ответила Алана, решив не отрицать.

— Син вполне уверен, — протянул Даор. — Дай догадаюсь: он предлагает тебе участвовать в церемонии посвящения, чтобы узнать точно?

Алана кивнула.

— Это уловка, чтобы ты прошла первую ступень, — спокойно сказал Даор. — Но, должен признать, он беспокоится о тебе, пусть и по своим причинам.

— А мне угрожает опасность? Я ведь ни на что не претендую.

— Скорее всего, Син рассудил, что после брака моей племянницы и единственного, не считая тебя, Вертерхарда твоей смерти могу захотеть я. И действительно, мне было бы куда выгоднее, чтобы ты не существовала. Поэтому я еще раз прошу тебя мне поверить: если бы я хотел причинить тебе вред и тем более убить тебя, ты была бы уже мертва. То, что ты жива, что мы говорим с тобой, что ты сейчас сидишь рядом со мной, вот так смешно кутаясь в мой камзол, и обсуждаешь со мной мои же действия — это ли не доказательство, что я не причиню тебе вреда?

Алана коротко взглянула на него.

— Нет, — ответила она.

Даор снова рассмеялся, качая головой.

— Вы хоть понимаете, как дико все, что сейчас происходит? — спросила она через рвущееся наружу нервное хихиканье.

— Вполне, — улыбнулся герцог. — Но мне нравится. И этот твой вопрос — тоже.

— Ну знаете…

— Я предложил бы тебе обучаться частно у лучших шепчущих Империи, — внезапно вернулся к теме Даор, чуть отодвигаясь. — Но предвижу ответ. Поэтому предложу это позднее. Но уже сейчас важно, чтобы ты была в безопасности, а в Приюте пока безопасно. Сначала согласись. Отказаться ты сможешь позднее.

Алана чувствовала себя рыбкой, заглотнувшей крючок, но все же спросила:

— Разве можно отказаться?

— Я отказался, проучившись год, — хмыкнул Даор, вставая. — Рассказать как?

Теперь мужчина высился над ней. И хоть его тень все еще пугала, сейчас в присутствии герцога было еще что-то, совсем другое. От него захватывало дух. Смотреть в красивое лицо было и волнительно, и страшно.

— Расскажите, — тихо ответила Алана, боясь оскорбить его невниманием.

— Пойдем прогуляемся, — неожиданно предложил герцог. — От этой какофонии запахов у меня начинает болеть голова.

Он протянул ей руку, но Алана встала, не принимая ее.

— Ты стесняешься взять меня за руку? — усмехнулся герцог, ловя ее пальцы и укладывая на свое предплечье.

— Ну нет, — неожиданно для себя самой сказала Алана и попятилась. — Не знаю, что у вас на уме, но…

— Ты нравишься мне, девочка, — проговорил Даор ровно.

Алана вспыхнула. «Нравишься» эхом отозвалось в ней, и снова, и снова. Она приказала себе сейчас же прекратить думать об этом