Ночь Безумия - Лоуренс Уотт-Эванс

– Дай руку. – Дессет спустилась к нему. – Тебя потащу я, а Рудира пусть приходит в себя.

Ханнер с благодарностью ухватился за протянутую руку. Она была теплой и мягкой. Дессет улыбнулась ему.

– Ты очень храбрый: отправиться с нами, не умея летать!

– Меня и не спрашивали, – отмахнулся Ханнер. – Рудира просто захватила меня с собой.

Дессет бросила удивленный взгляд на Рудиру: та плыла на юг, остальные сбились в стайку вокруг нее.

– Это действительно было потрясающе – то, что она делала, – повторила Дессет. – Я знаю, что всякий раз, когда пользуюсь чародейской силой, становлюсь чуточку сильнее, чем была, и могу делать чуточку больше, – но мне понадобится много времени, чтобы сравняться с ней!

– Да уж, – согласился Ханнер. Он подозревал, что для каждого чародея существует свой предел могущества, и Дессет, возможно, никогда не сравняться с Рудирой, – но говорить этого он не собирался, да и вообще не был уверен, что это плохо. Ханнер представил себе сотни чародеев, способных поднимать корабли как игрушки, и решил, что в определенной мере понимает правителя.

Но ведь маги тоже столетиями творят чудеса, порой даже передвигают горы. Чем же хуже чародеи?

Возможно, у их силы и не окажется ограничений; этого никто пока не знает, ведь прошло всего несколько дней.

Они летели на юг, к городу. Ханнер оглянулся – убедиться, что Рудира возвращается с ними. Он сильно подозревал, что то, что заставило всех тех людей улететь на север в Ночь Безумия, теперь действовало на нее.

Но она была вместе со всеми: летела на юг чуть выше и позади Ханнера, и лицо ее было... затравленным – другого слова он не подобрал.

Почему же загадочное нечто поразило именно ее? Только ли потому, что она много могущественнее других?

Ханнер поднял глаза на Дессет, которая по-прежнему несла его. Она и Варрин немногим уступают Рудире; если все зависит от силы, то и она должна испытывать нечто подобное, правда, куда слабее.

– Дессет, – окликнул он. – Ты не слышишь никакого зова?

Она потрясенно взглянула на него. Полет замедлился.

– Значит, ты тоже слышишь? – спросила она. – Я думала, мне просто чудится.

– Нет, я не слышу. А вот Рудира – да. Я говорил с ней про это.

Дессет перевела взгляд на Рудиру.

– Думаю, зов слышен только сильнейшим чародеям, – проговорил Ханнер. – А еще, по-моему, следовать ему опасно. Наверное, именно это и случилось с теми пропавшими – все они услышали зов, чем бы он ни был.

– Ох! – вздохнула Дессет. – Ты и правда так думаешь. Я знаю, мы их не забирали, как твердит эта мерзкая толпа, но мне и в голову не приходило, что их могло захватить это нечто. – Она содрогнулась. – Мне зов не нравится. Я не хочу откликаться. Есть способ заставить его умолкнуть?

– Не знаю, – честно признался Ханнер. – Рудира такого способа не нашла.

– Ох! – повторила Дессет. А потом воскликнула: – Гляди!

Они были уже над Пряным городом, и улицы там бурлили народом – все смотрели вверх, на чародеев, кричали и грозили им кулаками.

– Не думаю, чтобы им понравились наши опыты, – заметил Ханнер.

– Да уж вряд ли. – Дессет улыбнулась – на удивление неприятной для такой добродушной матушки, какой она выглядела, улыбкой. – Но сделать-то они ничего не могут, так ведь?

Ханнер не ответил.

Правитель, может быть, и прав, но с чародеями, которые раз от разу становятся все сильнее, да еще и обучают друга, бедный старина Азрад не справится!