Империя людей. книга 2 - Вадим Бурденя

Они шли преимущественно ночами, на день укрываясь, в том числе и с использованием техник, от взглядов местных жителей. Когда до храма Вестиды оставалось около десяти километров и было решено сделать привал, чтобы атаковать уже следующей ночью, оба взвода разместились в каком-то полуразрушенном и заброшенном доме, только как-то пропустили то, что этот дом оказался не совсем заброшенным. Утром, откуда-то сверху, где ещё было несколько целых комнат по стене спустился мальчик лет семи. Техники сокрытия внутри дома не работали, поэтому солдаты сопротивления были обнаружены сразу же.

- Враги! К оружию! Смерть предателям веры! – сразу же раздался истошный крик мальчугана, который выхватил из-за пояса какой-то кухонный нож и бросился на ближайшего солдата.

Ромео среагировал моментально, перехватив руку парня с ножом и зажав тому рот.

- Так, нужно связать его и заткнуть рот, будем отходить – развяжем…

Договорить он не успел. Солдат лет пятидесяти из взвода Эйиуди, который был в отделении, обнаружившем храм Вестиды, подошёл к мальчику и быстро вогнал тому нож в сердце. Тощее тело, пару раз дёрнувшись, обмякло в руках Ромео.

- Не поможет. – пока Ромео стоял в оцепенении, солдат спокойно вытирал нож. – Мы уже сталкивались с таким. Они безумны, будут руки себе перегрызать, лишь бы избавиться от пут. Кричать и бросаться тоже не перестанут, когда освободятся, да и неизвестно вернёмся ли мы. Видно, что здесь никто не появляется, а смерть от обезвоживания мучительна, лучше уж так…

Ромео было потянулся рукой к горлу солдата, но того быстро загородил собой Фонс.

- Он всё правильно сделал. Это враг, который подрастёт и лет через семь восемь возьмёт в руки плазму.

- Но, можно было…

- Можно было что? Как будто ты их в плен не брал и не допрашивал. Там мозг настолько промыт, что с ними уже ничего не сделаешь, фанатики…

Тело мальчика оттащили в соседнюю комнату и забросали строительным мусором. Ромео весь вечер хранил молчание. А следующей ночью он всю свою злобу и ненависть вымещал на служителях Вестиды. В храме действительно не оказалось сильных приспешников, нашёлся только один епископ, с которым легко справился Каррера, ворвавшийся внутрь святилища на острие атаки. Взвод Эйиуди стоял во втором эшелоне и прикрытии. Внутри храма живых гражданских уже не было, зато был алтарь, какой-то очень странный, и лежащее на нём что-то, похожее на тускло светящуюся жемчужину. Взяв её в руки, Ромео почувствовал странную, манящую и в то же время вызывающую отвращение чудовищную силу. Не сложно было догадаться, что это сила десятков тысяч принесённых в жертву на этом алтаре людей. Он решил показать свою находку командованию, поэтому быстро спрятал её во внутренний карман.

Заминировав строение, два взвода в спешном марше выдвинулись прочь, остановившись в том же самом доме, где был убит мальчик. Как оказалось, останавливаться им было нельзя. Был расчёт на малочисленность прислужников Вестиды и на то, что они не сильно взаимодействуют с последователями Кормаля. Только всё оказалось наоборот. Через день их настигло подразделение Бога Войны во главе с консулом. Если с легатом у Ромео ещё были призрачные шансы справиться, то консулу он ничего противопоставить не мог. Как итог, они были окружены и планомерно уничтожались. Все атаки Карреры блокировались консулом, который сам в прямое противостояние идти не спешил, вперёд отправлялись солдаты и декурионы. Бойцов Сопротивления оставалось в живых человек шесть.

- Фонс, собирай своих оставшихся, будем прорываться между вот тех двух домов. На консула идти смысла нет. Может, кому-то и получиться уйти.

Четыре солдата собрались возле Карреры и Эйиуди, у которого были другие планы: тот сам атаковал Карреру.

Не ожидавшие удара солдаты погибли сразу, а вот Ромео среагировать и защититься успел, и тут же атаковал Фонса.

- Кормаль! Уповаю на тебя, молю тебя! Дай мне сил уничтожить врага твоего! Отдаю тебе всего себя! Отныне я твой ярый последователь! Помогайте, братья! Я держу его! – громко заорал Фонс, только вот на помощь к нему никто не спешил.

- Скорее! На помощь! Братья! Суки! Твари! Ненавижу! – это были последние слова Эйиуди, после которых Ромео удалось проломать его защиту и уничтожить предателя.

Сил оставалось мало, поэтому удару консула противопоставить было нечего. Каррере удалось только сохранить себе жизнь. Он валялся в каком-то переулке, основательно разрушенном прошедшим боем, и пытался остановить шум в голове и хлещущую из множества ран кровь. Его стали окружать солдаты Кормаля, подошёл и сам консул.

- Это хорошо, - прохрипел Ромео. - Рад тебя видеть. Всё-таки я сдохну не зря.

А затем поднял руку и направил крохи оставшейся силы на разрушение лежавшей на ладони жемчужины, добытой в храме Вестиды.

Чудовищной мощи удар кольцом разошёлся от центра источника силы. В радиусе тысячи метров исчезли дома, оставив только подвальные и цокольные этажи, а также ноги, окруживших Ромею приспешников Кормаля. Самому Ромео, будто лазерным скальпелем, срезало мягкие ткани ладони, на которой лежала жемчужина в момент взрыва. Через десять дней, получившему множественные шрамы и ранения, с серьёзно искажённой энергетикой от прошедшей рядом невероятной волны силы, Ромео удалось выбраться к своим. Но вернулся он уже совершенно другим человеком.

Глава 30

Когда спустя восемь лет четыреста двенадцатый полк и стоявший у них на фланге триста первый были вынуждены объединиться и отходить вместе, Феррери не сразу узнала в командующем отступлением капитане Карреру. Поседевший, с глубокими морщинами и шрамами, выглядевший гораздо старше своих двадцати восьми лет, тот оказывался везде и всюду, раздавая приказы, прикрывая своей силой других бойцов и целые подразделения. И силы в нём было гораздо больше, чем на момент выпуска из учебки. Сейчас Каррера ощущался консулом или кардиналом. Увидь его старшина Чезарре, тот был бы доволен своим воспитанником, ведь большинство мотивирующих слов и выражений использовалось из его лексикона:

- А ну подняли свои задницы, какого хера расселись, отходим, отходим, нет сил идти, так ползите, дохнуть нужно с пользой, а не от бессилия… - Ромео осёкся, узнав в капитане триста первого полка Джульетту.

Война не обошла и её стороной. Лицо Феррери ещё пыталось сохранять былую красоту, несмотря на паутину морщин в уголках глаз и губ, мужскую, короткую стрижку, и странные ветвящиеся шрамы, которые выходили из-под воротника кителя, шли по шее и доходили середины щеки.

- Не ори, Каррера. Мы обещали подождать пять минут ребят, оставшихся минировать ту улицу. Осталось