Привет магия! Пирожки. Книга первая. - Ирек Гильмутдинов

— Но помни: когда ступишь на эту землю вновь, тебе предстоит выдержать испытание кровью и сталью. Костлявые пальцы шамана, испещрённые ритуальными шрамами, сомкнулись в пророческом жесте. — Каждый, кто бросит тебе вызов, должен быть повержен. Поражение станет твоей последней песней. Победа... На иссушенных губах мелькнуло подобие улыбки. — Победа приведёт тебя на моё место. Слово сказано.

Если бы не леденящая душу слава Дар'гхуна, перед которой склонялись даже прославленные вожди, Вул'дан, возможно, не сдержал бы порыва — бросился бы к древнему шаману и заключил его в объятия, подобные стальным обручам. Но юный орк, чей ум был острее клинка, лишь почтительно склонил голову, скрывая за маской благодарности бурю эмоций, бушующих в его душе.

В этом поклоне было всё: и признание мудрости старейшины, и немой вызов, и обещание, что когда-нибудь он вернётся — не сломленным беглецом, а грозой, несущей перемены оркам.

А пока... пока его ждал путь, уводящий прочь от родных долин, через земли, где его будут подстерегать тысячи опасностей и возможностей. Путь, который либо вознесёт его к вершинам могущества, либо станет последней тропой в его саге.

Злость, одолевавшая отца, прошла, уступив место гордости. Сын не трус, он могучий воин, идущий вперёд и думающий не о себе, а о народе. В этот день он открыл две сотни бочек вина. В городе состоялся праздник, что перерос в прощание с тем, кто должен стать легендой или позором орков.

***

«Umbra Transitus», — произнёс я, и слова, словно капли чернил, растворились в темноте. Мир вокруг поплыл, заколебался. И без того мрачное пространство стало ещё более нереальным — представьте картину, написанную чёрной акварелью, по которой кто-то провёл мокрой кистью. Краски поплыли, смешались, границы исказились, как в знойном мареве.

Я сделал осторожный шаг, вытянув руку перед собой. Кончики пальцев коснулись двери — и прошли сквозь неё, словно сквозь холодный туман. Ощущение было странным, почти пугающим, но вместе с тем и восхитительным. Воодушевлённый, я шагнул вперёд, позволив тьме поглотить себя целиком.

Оказавшись за дверью, я тут же отменил заклинание. Реальность снова обрела чёткость, но теперь я стоял в совершенно ином месте. Огляделся и, не обнаружив никаких магических ловушек, отключил зрение, достав вместо него артефакт света.

Я оказался в очень просторной прямоугольной комнате. Потолок тут метра три, в длину примерно сорок, а в ширину где-то четыре. В начале вдоль стены шли стеллажи, примерно в длину до середины комнаты, после стояли ящики. Было так много, что реально офигел.

Вопрос: как они всё это сюда таскали? — мелькнула мысль при виде размеров ящиков.

Наверняка был ещё один вход, но, осмотрев помещение — даже включив на мгновение магическое зрение, — я не нашёл ничего.

Что ж, посмотрим, что тут у нас… В принципе, я примерно так и предполагал. Тюки с посудой. Ящики с вином — дорогим, судя по этикеткам. Специальные артефактные контейнеры, похожие на холодильники, внутри которых, вероятно, хранились драгоценные ингредиенты, добытые из морских тварей.

Но золота не было.

Поняв, что здесь ничего интересного, направился к стеллажам. Вот тут я немного изумился. Тут лежали магические кольца, артефакты как бытовые, так и боевые, защитные и те, назначение которых я не понял. Многие были не подписаны. Наверное, потому что не изучены. По большей части тут царил порядок, и каждая вещь имела листок с описанием. Как мне кажется, сюда водили тех, кто это у них скупал. Как в магазин. Вот для них и подписывали. Понятное дело, что сами разбойники вряд ли могли разобраться с артефактами, тут, скорее всего, дело рук мага земли. Взяв пару бумажек, сложил в карман. Если проверить почерк и он совпадёт, то это будет явным доказательством его причастности.

Так ладно, это всё понятно. Только мне нужно золото. Без него — только прямой визит к магу. А с пустым источником это было равносильно самоубийству.

Я продолжил поиски, перерыл каждый угол. Через полчаса, так и не найдя ни монеты, сел на корточки, сжав кулаки, задумался.

Неужели эти… «редиски» хранят деньги в банке? Возможно. Тут никто не будет спрашивать, откуда они у вас. Если принесли, значит, ваши. Тут налоговая ещё не наказывает за то, что ты заработал, а им долю не отстегнул. Нет, я стал достаточно взрослым и понимал, как устроена налоговая система и что учителям, полицейским и прочим надо платить, дороги и трубы ремонтировать. Но сейчас было не до философии, и потому не буду забивать этим себе голову.

Я пошёл на выход, схватив коробку с мана-кристаллами среднего качества, которые, между прочим, почти все оказались пустыми. Потому что я их все осушил. А что тут такого? Мне вот очень надо. Тем более предстоит лезть в дом мага.

Покинув лавку, я на мгновение ощутил жгучую потребность поджечь это проклятое место — пусть горит, пусть обращается в пепел, как мои надежды. Но почти сразу же разум взял верх над бессмысленной яростью. «Я что, несмышлёный щенок?» — мысленно упрекал я себя. «Не нашёл золота — и сразу же в припадке разрушать всё вокруг?» «Похоже, Женя, сила кружит тебе голову», — сказал я себе с укором.

Остановившись посреди улочки, я сжал виски пальцами, пытаясь унять пульсирующую в висках ярость. Этот район — сплошь деревянные постройки, тесно прижавшиеся друг к другу. Одна искра — и полгорода вспыхнет, как сухая солома. Вспомнились рассказы Торгуса о пожаре в городе Буреград, он тут неподалёку, лет пять назад — тогда погибли сотни ни в чём не повинных людей. Нет, спасибо, мне такой славы не надо.

Глубокий вдох. Выдох. Ещё один. Постепенно бешеный ритм сердца начал успокаиваться. «Это всё молодость», — размышлял я. «Гормоны бушуют, сила требует выхода». Вспомнился персонаж из старых фильмов — могучий Халк, теряющий рассудок от гнева. Он спасался медитацией. В итоге научился полностью контролировать эмоции. «Вот и мне нужно научиться такому контролю — иначе в академии не выжить».

Мысль об учёбе заставила меня вздрогнуть. Там наверняка будут потомки знатных родов, готовые задеть из-за моего происхождения. Один неверный шаг — и вместо учёбы придётся бежать от гнева влиятельных семей, дабы не убивать всех подряд и не становиться тем, о ком будут говорить: «А,