Настоящая принцесса и Снежная Осень - Александра Егорушкина

Филин явно колебался.

— Я вас очень прошу, пойдемте с нами, — повторил Инго.

Тогда Филин поправил на маме Соне плед, па стол около неё положил коробок спичек, придвинул подсвечник — за окном снова смеркалось. Потом вышел в прихожую и вернулся со спящим без задних лап Монморанси. Осторожно устроил песика перед креслом.

— Охраняй, — велел он.

…У выхода из подворотни Лева решительно оттер Инго плечом и шагнул на площадь первым. Больше желающих возглавить отряд не оказалось. Вопреки опасениям, никто на Леву не кинулся. Наоборот, статуи даже отступили. На слух это как внушительный раскат грома. Л на вид… Площадь, заполненная статуями, сделалась непроходимой чащей, над которой кружат стаи огромных птиц, — так подумалось Леве. Со всех сторон высились стволы, каменные и металлические, блестящие и тусклые, и тянулись, как могучие ветви, руки, и свисали клочья паутины, и, как мох, зеленела патина, и белели сколы. Статуи, которые раньше царили на крышах и снизу выглядели не выше человеческого роста, оказались огромными, будто раскидистые вековые дубы. Но пахло от них не деревом — мокрой одеждой, шерстью, пером, чешуей. Наверно, выгляни сейчас солнце, его бы просто заслонили — и те, кто стоял, и те, кто летал.

— Я Хранитель, — веско сказал Лева. — Что… э… чем могу служить?

В тесных рядах статуй возникло замешательство.

— Что случилось? — повысив голос, спросил Лева. — Зачем вы сюда пришли? Говорите, патина и паутина! — неожиданно вырвалось у него.

Статуи расступились, и по площади прошествовала Сфинкс. Поступь её была величавой, как и подобает существу с царственным телом льва, и голову в высоком уборе она несла гордо, — весь эффект портило то, что время от времени она косилась на Инго, сбивалась с важного плавного шага и поджимала хвост. Инго отвел взгляд, чтобы её не смущать.

— Мы просим о защите и покровительстве, — начала Сфинкс. Голос у неё был как густой темный мед. — И о справедливости. Нас обманули, Хранитель.

Она умолкла — по всем законам риторики в этом месте полагалась пауза, — но тут Лева, у которого терпение кончилось так давно, что и не упомнишь, понял — набрасываться, терзать и давить никто никого не собирается. Скорее наоборот. И взял дело в свои руки.

— Досточтимые статуи, — сказал новый Хранитель, — времени у меня совсем нет, поэтому давайте говорить кратко, хорошо? Кто обманул, как именно и чем я могу помочь?

— Человек с каменными глазами! Он обещал вечное полнолуние и вечную забаву! — обиженно промяукала Сфинкс. — Он не предупредил, что надо будет есть и спать, а мы не умеем! Нам нечем! И нам теперь бывает больно! И холодно! А он взамен требует охранять его дворец!

— От кого? — поразился Лева.

— От вас, — отвечала Сфинкс. — Он послал нас рыскать по городу и сказал — выследить и убить всех, кто ходит и дышит… А убивать мы тоже не умеем и не желаем, это дело живых — намеренно делать живое мертвым!

— Ну, не совсем так, — вступил от неожиданности Конрад, но вовремя умолк.

— От нас охранять — это почетно, — рассудил Лева. — Что ж. А скажите мне вот что: вы все не хотите быть живыми?

— Хотим! — обиженно загалдели те, кто умел галдеть. — Но не всегда, только по полнолуниям! И раньше нам больно никогда не было! И холодно тоже! И голодно!

— Да нет, я не об этом! — Лева умудрился перекричать весь нестройный хор. — Кто-то из вас думает иначе?

По толпе пронесся ропот вроде отдаленной лавины, а потом из задних рядов поднялся в воздух щит с изображением головы Медузы Горгоны с ограды Летнего сада:

— Не все! Не все! Половина наших хочет жить вечно! — пронзительно выкрикнула она, помавая шипящими косами-змеями.

— И все статуи с Публичной библиотеки! — подхватили в толпе. — И два коня с Аничкова моста! И семь Атлантов!

— Мама дорогая, — пробормотал Лева. — Хорошо! А на этой площади все согласны сидеть по постаментам и гулять только в полнолуние?

В ответ раздался красноречивый гул — низкий, вибрирующий.

— От-лич-но, — отчеканил Лева. — Слушайте, что я скажу! Мне тоже больше нравится, когда вы по местам расставлены! И к нему у меня очень много вопросов накопилось! Так что будем считать — противник у нас общий. Так? А ваши… сотоварищи продолжают его от нас охранять. Так? Тогда вот что… кто тут покрепче-то… Вот вы, вы и вы…

От толпы, гордо поигрывая черными мраморными мускулами, отделились три Атланта в набедренных повязках.

— И вы, пожалуйста… — Лева поправил очки.

За Атлантами вперед вышел надменный египетский фараон — продолговатые глаза, застывшая полуулыбка и взволнованно шипящая коброчка во лбу. Лева смутно припомнил, что видел таких где-то недалеко от Литейного, но четырех. Остальным троим, видимо, быть живыми пока нравилось.

— И все львы, пожалуйста… привет, Леонардо, привет, Леандро… и вы, госпожа Сфинкс… и все прочие сфинксы… есть ещё сфинксы? — Лева оглядел толпу. — Есть… Два, четыре, шесть, восемь. Ага. Ничего, что нереставрированные, все равно пойдемте, не стесняйтесь, тут все свои, да и смеркается уже, никто вас разглядывать не будет.

Сфинксы, вскинув головы, построились в ряд. Вышло внушительно.

— И все летающие покрупнее… — Над головой у Левы захлопали крылья — это рвалась в бой знакомая ему каменная сова, а за ней пикировал огромный орел. — Хотя нет, вам не нужно, впрочем, если за компанию… Слушайте меня. Мне… нам всем сейчас надо обойти несколько мест в городе. Раз уж вы пришли ко мне за помощью, ваша задача теперь — охранять нас. А не его. Понятно?

— От кого охранять? — не поняли отборные.

— От других статуй, — втолковал им Лева, начиная приплясывать от нетерпения. — И от всего прочего, от чего придется. Вы же сильные, пока живые, правда? Летучие — прикрывайте сверху.

— А помощь? А справедливость? — забеспокоилась Сфинкс.

— А вот после этого мы все пойдем и с ним разберемся! — свирепо подытожил Лева.

— А нам что делать? — неживыми голосами гулко прогудела толпа.

— Свободны! — рявкнул Лева. Его не поняли.

— Ступайте по своим домам и ждите, вам скажут, — предложил Инго.

Статуи обрадованно послушались. Толпа начала рассасываться, на площади сразу же сделалось просторнее. Отборная гвардия по собственному почину сбилась в более или менее организованную кучку с тремя Атлантами впереди и изготовилась сопровождать Хранителя и его спутников в путешествии по городу.

— По-моему, у этого города просто потрясающий Хранитель, — шепнул Инго Филину.

— Что с тобой? — поинтересовался в ответ Филин.

— Страшно, — признался Инго.

— Мне тоже, — вздохнул Филин.