Уроки, Которые не Выучивают Никогда - Роберт Дж. Хейс

Я услышала, как Коби фыркнула с таким явным отвращением, что невозможно было ошибиться. «Не забудь корону». Она зашагала прочь. Я думаю, что проявление нежности каким-то образом задело ее, возможно, это была вспышка зависти. Или, возможно, это было из-за того, что на глазах Сильвы появились слезы из-за меня, а не из-за нее. У Коби было много причин ненавидеть меня, и, я думаю, она изо всех сил старалась выбрать одну главную.

Тамура танцевал вокруг нас так, словно земля была в огне, не в силах устоять на месте дольше, чем на мгновение. Он выпалил целый каскад слов, и я расслышала лишь несколько из них. «Как Люниз после Сотого шага. Обновленная». Когда Хардт наконец опустил меня на землю, Тамура бросился вперед и, подняв мою руку, провел мозолистыми пальцами по гладкой коже. Я покачнулась, едва удержавшись на ногах, когда лишилась поддержки Хардта. В конце концов Тамура оторвал взгляд от моих рук и встретился со мной взглядом. «Вторая Авгурия». В то время я не придала значения его словам, погрузившись в этот момент и изо всех сил стараясь оставаться в сознании. Я почувствовала что-то от Сссеракиса, что-то большее, чем просто отвращение к радости, которую я испытывала. Ужас заволновался от слов Тамуры. Он увидел знаки, которые могли быть известны только древним.

— Ты исцелилась! — В устах Имико это прозвучало как обвинение, и Хардт отступил на шаг, радость на его лице сменилась шоком, как будто он только что понял, что я больше не обугленная женщина. — И у тебя все еще что-то не так с глазами.

— Как? — В словах Хардта потрясение смешалось с облегчением, и я увидела слезы в его глазах.

Я не ответила ему. Отчасти потому, что мне нечего было ответить, а отчасти потому, что я смотрела мимо него, на флаеры. Коби и Сильва стояли рядом и о чем-то спорили. Агрессия была очевидна, но только со стороны Коби. Сильва продолжала поглядывать в мою сторону, и я увидела на ее лице облегчение и сожаление одновременно. В глубине души мне было больно от этого, потому что я знала: о чем бы они ни спорили, причиной была я. Они обе замолчали, когда мы подошли, и Сильва улыбнулась мне. Не радостной улыбкой ребенка, не неподдельной теплой улыбкой взрослого. Сильва улыбнулась улыбкой вора, виноватой улыбкой, улыбкой, скрывающей правду. Сейчас я вижу это в своих воспоминаниях так, как не видела тогда. Или, возможно, я была просто смущена тем, что произошло потом. Я не уверена. Но я точно знаю, что был счастлива снова ее увидеть, и верю, что это чувство, по крайней мере, было возвращено в полной мере.

Сильва не дала мне времени заговорить. Пока я пыталась придумать, что сказать, она шагнула вперед, положила ладони мне на щеки и поцеловала. Я оказалась в центре бури, хаотического водоворота эмоций, разрывающих меня на части. Я не знала, что чувствовать. Я не знала, что я должна чувствовать, что я хотела чувствовать. Ее губы были мягкими, теплыми, от них исходило что-то вроде молнии, хотя, возможно, оно исходило от меня. Мое тело дрожало от изнеможения и становилось горячим от ее прикосновений. Торнадо растаяло, и я осталась наедине с самой собой, испуганной молодой женщиной, настолько же растерянной, насколько и восхищенной. При свете лун в небе ее губы были такими мягкими.

Когда, наконец, Сильва разорвала контакт и отстранилась, мне показалось, что она высосала воздух из моего тела. Я судорожно вздохнула и почувствовала, что мои ноги подкашиваются. Думаю, только решимость — мое тело действовало по собственной воле, — позволила мне сжать колени, прежде чем я упала. Сильва покраснела, и теплый румянец разлился по ее щекам. Никогда, ни за все годы, проведенные в этом мире, ни за все годы, проведенные в другом, я не видела ничего столь прекрасного. Я забыла, как дышать.

Наши взгляды встретились, и я увидела удивление на лице Сильвы, которое сменилось улыбкой:

— В твоих глазах сверкает молния, Эска.

Глава 32

Джозеф

Нет. Я ничего не знал о короне, клянусь.

Я уже видел ее, однажды. Она хранилась в академии, рядом с мечом, которым вы владеете, и щитом.

Это не была пиромантия.

Потому что вся магия Источников начинается с Хранителя Источников. Она исходит от Хранителя. Пиромант может метать огненные шары или создавать ледяные стены, но это должно исходить от него самого. Когда Эска надела корону, вокруг нее просто вспыхнуло пламя. В этом не было никакого смысла. Это была магия, должно быть, но такую я раньше никогда не видел. Это не была магия Источников.

Мне кажется, Смерть сердита. Трудно сказать, она держит все это в себе так крепко, так замкнуто. В этом она напоминает мне Эску.

Я ее видел. В Пикарре, или, по крайней мере, в том, что осталось от Пикарра. Она выглядела нездоровой. Нет, это не совсем так. Она выглядела мертвой. Как получилось, что именно я чуть не умер? Это мне перерезали горло. Я до сих пор страдаю, не в силах вымолвить ни слова. И все же она выглядела еще хуже. Разве это справедливо, что я должен ненавидеть ее, но я хочу только одного — броситься к ней и залечить ее раны? Интересно, погибла ли она в том аду? Ее руки почернели, как тлеющие поленья в костре. Ее волосы сгорели почти до кожи головы. Боль. Я знаю ее. Я знаю ее лицо. Я знаю, как выглядит ее боль.

Эска жива. Я это знаю. Я это чувствую. Мой самый старый друг. Та, которую я одновременно и люблю, и ненавижу. Она жива, и я не знаю, счастлив я от этого или нет. Предпочел бы я увидеть ее мертвой? Да! Мне кажется. Она — порча. Черная метка на всем белом свете и инфекция, которая проникает внутрь меня. Она всегда была такой, втягивала меня в неприятности, заставляла заботиться о ней, когда ей было больно. Как и в тот раз, когда она зашла слишком далеко с Лесрей. Мне пришлось сидеть у ее постели несколько дней, пытаясь вернуть ей здоровье. Она даже не осознает, что сама начала тот бой. Или тот раз, когда она затащила меня в подвал и… Я не помню. У меня это было. Воспоминание. Теперь оно исчезло.

Мне было, кажется, двенадцать. Эске предстояло исследовать