Чародей: Досье Петербурга. Досье 1–3 - Николай Владимирович Волков (Волтор)

Я усмехнулся.

– Здоровый прагматизм. Что же… Это может стать началом крепких рабочих отношений.

Глава 8

Когда мы прибыли на место, я только завистливо вздохнул.

– Извините, лейтенант, у покойной была родня?

– Нет. Наследники тоже не указаны. Сейчас ищем хотя бы дальних родственников.

Я немного расслабился. Порог квартиры явно должен был «просесть», если не полностью ликвидироваться, да и с учетом того, сколько здесь топталось народу до меня из разных структур – квартиру уже можно было считать не домом, а общественным местом, значит, потери в силе не предвидится.

Мы прошли на третий этаж, и мои мысли подтвердились.

Да, дом был не из дешевых, квартира по площади была такой, что зависть брала, а по убранству… В общем, деньги у покойной водились в большом количестве.

Впрочем, первое, что меня напрягло, оказалось прямо у входной двери. Еще не зайдя в квартиру, я обнаружил парочку сдохших оберегов которые больше не подпитывались от Порога, а это означало что покойная имела отношение к моему миру.

– Любопытно… – прошептал я, рассматривая установленные обереги Зрением.

– Что именно?

– Не мешайте. Позже поделюсь соображениями.

Обереги были так себе. Лично на мой взгляд – ставил их любитель, который неплохо представлял себе что он хочет получить в результате, но паршиво владел техникой.

Один из них должен был мягко избавлять от интереса к содержимому квартиры – с таким я уже сталкивался, и он, кстати, работал куда лучше чем многое другое, защищая имущество. Это было даже не воздействием на разум, а скорее как «слепое пятно для жадин», что вполне вписывалось в принятую концепцию использования магии. Второй же оберег работал как вполне весомая оплеуха тому, кто все-таки, попробует вскрыть замок. Тоже, в целом, стандартная мера.

– Ладно, здесь я увидел что хотел. Показывайте дальше.

Мы вошли в квартиру, и я присвистнул. Пара антикварных зеркал в прихожей стоила больше, чем машина Низимова.

– Деньги у нее точно были. Это рассматривается как мотив сейчас?

– Да, за неимением других. Но ничего не взято, или, по крайней мере, нам неизвестно, что что-то пропало. Нам в ту комнату…

– Стоп. Не так быстро.

Я внимательно осмотрел входную дверь с другой стороны, и полочку для ключей, которая находилась рядом.

Заметив на брелоке следы связи с оберегами, я удовлетворенно хмыкнул.

– Что вы там все разглядываете?

– Она сама впустила в квартиру убийцу. Взлома не было.

– Уверены? Наши криминалисты говорят то же самое, но…

– Уверен. Кто бы это ни был – его впустила хозяйка. Кстати, что о ней известно?

– Официально – была на пенсии, и давала в газетах объявления как «потомственная ясновидящая». Знаете, всю эту ерунду, насчет приворотов, сглазов, общения с мертвыми и прочую ахинею.

Я кивнул. Он бы удивился, узнав что «ахинея» была более реальна, чем он мог бы представить.

Немного пройдясь по комнатам, я, наконец, понял, чем же она занималась, и внезапно ощутил чувство утраты.

Судя по старинным предметам, которые заполняли собой большую часть квартиры, а также по ряду аксессуаров – женщина была эктомантом. Дар этот встречается довольно редко, и еще реже комбинируется с чем-то еще, посему потеря такого человека – это в прямом смысле «огромная потеря». Причем как для живых, так и для мертвых.

Эктоманты – не маги и не чародеи, это совсем другая категория. Они не фокусники, которые работают на публику, и не способны творить заклинания. Они просто могут слышать (ну, иногда – видеть) мертвых, и общаться с ними. Насколько я понимал, у части мертвых остаются незавершенные дела, которые не дают им спокойно уйти из нашего мира, и если им повезет наткнуться на эктоманта – тот может выслушать их и помочь. Не всегда бесплатно, и далеко не всегда захочет помочь, но в целом – может.

Вот только это не вязалось с оберегами на двери, которые ставил явно тот, кто мог пользоваться магией.

– Ладно, вот теперь – время посмотреть на место смерти – объявил я, и Низимов с готовностью повел меня в одну из дальних комнат.

В комнате царило тягостное ощущение, которое всегда возникает на месте, где недавно умер насильственной смертью человек. Стараясь не отвлекаться на него, я осмотрелся.

Все предметы в комнате были тоже старинными, и я всерьез задумался о том, что чем-то не тем в этой жизни занимаюсь, раз у меня нет денег, чтобы похоже обставить своё жилище. Впрочем, о чем тут говорить, я и машину то себе купить пока не могу.

Достав из кармана мел, я, под неодобрительным взглядом милиционера нарисовал круг, и замкнул его своей волей, отсекая себя от посторонних энергий.

Мне требовалось сконцентрироваться для того, что я планировал.

Видите ли, подобный фокус возможен далеко не везде, а только там, где всё, что есть в окружении пропитано самим временем. Ну, то есть, где количество старинных предметов на квадратный метр – зашкаливает. Если и сам дом тоже стоит с давних времен – это упростит задачу.

Такие предметы, по принципу тауматургии, хранят в себе частичку памяти о последних событиях, если те имели сильный психоэмоциональный фон. Хранят они ее недолго, но в целом, если успеть в нужное место в разумное время, то можно подпитать ее магией и визуализировать, правда это уже больше работа с иллюзией.

Процесс крайне тонкий и не очень надежный, но мне он был интересен, и Шакши объяснил мне принцип того, как это должно было работать, хотя на практике я к нему еще ни разу не прибегал.

– Что же, давайте посмотрим, как все было… Aperi memoria.

Выдохнув слова на латыни, я разрушил круг, и отпустил набранную энергию по комнате, позволяя ей проникнуть в каждый предмет и напитать его, извлекая остатки «памяти места», и переводя все в зрительные образы.

Ох… Шакши предупреждал меня насчет того, что сил на подобное требуется много, и что чем больше помещение, или чем больше предметов в нем, тем больше будет расход энергии, но я и представить себе не мог, что настолько…

За секунду я взмок, и чуть не распластался на полу. Единственная поддержка в виде посоха стала казаться мне крайне ненадежной.

А ведь сестра была права, когда сотню раз говорила мне, что не стоит показушничать.

В комнате стал подниматься белесый туман, который моментально окрасился в привычные цвета. Дверь открылась, и хозяйка, немолодая женщина, вошла в неё, сопровождаемая явно мужской фигурой, после чего села за стол. Ее спутник сел напротив и что-то достал из кармана, после чего, по ее жесту, положил это на небольшой поднос.

Я чуть перефокусировал энергию на поднос, и тот сделал намного четче изображение стопки купюр.

После недолгой беседы, женщина положила руки перед собой, и что-то произнесла в воздух, удивленно покрутив головой по сторонам. Наконец, она вскочила, и стала жестикулировать, абсолютно недвусмысленно указывая посетителю на дверь, но тот в ответ лишь поднялся на ноги, сделал несколько шагов, и принялся ее душить.

Смотреть не хотелось, но…

Со всех сторон к женщине потянулись призрачные фигуры, некоторые – с вполне человеческими очертаниями, другие – совсем бесформенные, и тут мужчина сделал что-то, что выглядело как резко пошедшая от него волна, затопившая всю комнату, захватывая собой все фигуры, и обратным движением неся их к нему… Перемалывая… сминая их в один большой ком… превращая в поток, который устремился в его рот…

Моя энергия окончательно иссякла, и картина исчезла, а я, все-таки, рухнул на пол, дыша как загнанный зверь.

Низимов бросился ко мне.

– Что с вами?

– Выдохся, – прохрипел я в ответ – воды…

Он кинулся куда-то, чтобы через несколько секунд появиться с кружкой. Придерживая мою голову он дал мне напиться и только после этого спросил:

– Что это было?

– Память вещей о событии. Нам повезло, успели раньше, чем она улетучилась. Все было именно так, как вы видели.

– Но… Как…

Я выдавил из себя слабую улыбку, и едва слышно