Буран, Тайга и Асмодей. Дополнение - Денис Чистяков

– Боги, это плохая шутка!

– Да, прости, – согласился я, украдкой любуясь ее профилем.

На миг мне показалось, что между нами снова возникла связь. Не та, которую мы оба хотели разрушить, а та, о которой я мечтал все это время, та, которая, как мне казалось, возникла между нами ночью, когда никто не мог помешать мне рассказать ей о своих чувствах. Она словно опьянила меня, заставив забыть обо всем вокруг, но Дарлис, похоже ощутив себя лишним в нашем разговоре, тут же решил напомнить о себе. С ехидной улыбкой он заявил:

– Зуб даю, ты очаровал королей своим пением. Кеола так вообще до слез довел!

– Святая Благодать! – болезненно поморщилась Санрайз, – Это пение мне припоминают до сих пор!

Она осуждающе посмотрела на меня, выдохнув:

– Что тебя надоумило петь королям?

Я смущенно спрятал взгляд, внезапно осознав, что явных причин у меня на самом деле не было. Возможно, я тогда просто выпил лишнего, но что-то убеждало меня, что такой ответ едва ли понравится Санрайз и я просто виновато понурив голову вздохнул:

– Прости. Я тогда еще не понимал, кто ты и что со мной происходит. Не думал, что могу навредить тебе.

Только на последних словах я решился посмотреть на Санрайз. Ее взгляд как будто смягчился и, вероятно смирившись с неизменным прошлым, она, покачав головой, вздохнула:

– Боги, из-за тебя все считают, что я прекрасно пою.

– Но ты правда прекрасно поешь, – заметил Дарлис, – Я слышал, как ты пела Элану.

Меня снова больно кольнули ревность и зависть к Игорю. Мне довелось говорить голосом Санрайз и петь им, но это вовсе не то же самое, что слышать ее пение со стороны.

– Одно дело петь своему ребенку и совсем другое при дворе короля, – смутившись ответила Санрайз.

– Сперва я тоже спел ребенку, – признался я, – Который остался сиротой после нападения миньонов. А после Рыжик припомнил мое пение при короле и… мне пришлось спеть.

Я взглянул на Санрайз и вздохнул:

– Извини.

– Ты не писал мне об этом,

Ее взгляд неожиданно потеплел, а губы тронула улыбка:

– Но раз все вышло из-за ребенка, я тебя прощаю.

Растаяв от слов Санрайз, я вздохнул с облегчением, но тут же ощутил на себе колючий и холодный взгляд Дарлиса, который мстительно предложил:

– Может, споешь еще разок? Для Санрайз.

Санрайз посмотрела на меня с явным интересом и я понял, что не смогу ей отказать, если она попросит. Наши глаза встретились и мне снова вспомнилась песня северян. Доводилось ли Санрайз слышать ее? Конечно, исполнять ее я не собирался, да и слова, к счастью не отложились в памяти, хотя в тот момент, когда Родмунт с приятелями пели ее, я вслушивался в каждое.

– Может в другой раз, – смущенно ответил я Санрайз, а для Дарлиса добавил, – Если тебя снова решат казнить.

Игорь насупился, зато Санрайз оценила мою шутку улыбкой.

– А что стало с тем ребенком? – спросила она.

– Слидгарт пристроил его в кузницу в Эглидее, – вспомнил я, только сейчас задумавшись, что мог бы снова встретить Атона, – Возможно он до сих пор живет там.

Посмотрев на Санрайз я криво улыбнулся:

– Но если вдруг захочешь его увидеть, имей в виду, он тоже набивался мне в женихи…,

– О боги!

– А еще я ему обещал зубы химеры.

Санрайз покачала головой, тут же с облегчением выдохнув:

– Какое счастье, что мы разделились!

Я был согласен на все сто, но в этот момент ее слова меня почему-то задели. Хотя о причине долго думать не пришлось: она ехала рядом на белом коне! Теперь Дарлису никто не мог помешать претендовать на Санрайз и это меня дико злило… Хотя с другой стороны теперь и я мог рассчитывать на отношения с ней. Вполне возможно, Дарлис точно так же надеется узнать о чувствах Санрайз ко мне, как я о ее чувствах к нему. Взглянув на него, я попытался прочесть его мысли по выражению лица, но оно было как всегда непроницаемо и сдавшись, я заставил себя выбросить его из головы, полностью сосредоточившись на собственных отношениях с Санрайз.

Так, погруженные каждый в свои мысли, мы добрались до форта, где состоялась моя первая после возвращения в Орлинг встреча с монстрами. Впрочем, от свидетельств этой встречи гвардейцы избавились так же эффективно, как в Барлитейне и только разорванные обручи брони макнумара остались металлоломом валяться у ворот.

Здесь нас встретила охрана, выделенная для Санрайз Суртуром. Два десятка рыцарей, которыми командовал капитан Ирандель: высокий кучерявый рыцарь с удивительно белоснежной улыбкой. Решение Санрайз покинуть на время Барлитейн он принял с едва скрываемым облегчением и тут же отозвал своих солдат с постов, чтобы сопроводить нас в Эглидей.

– Как в старые добрые времена, – улыбнулся Дарлис, бросив взгляд на меня, когда вокруг нас собралось небольшое войско.

– Не такие старые и совсем не добрые, – вздохнула Санрайз, окинув взглядом рыцарей.

Очевидно она по нашим приключениям совсем не скучала и меня снова обожгло чувство вины, словно я лично был виноват в существовании Кранаджа и том, что Санрайз вынуждена покинуть свой дом.

Обзаведясь охраной, мы покинули форт и продолжили путь к Эглидею. Ухватившись за слова Дарлиса о минувших временах, я решил узнать подробности жизни друзей после Разлома:

– Для меня всего четыре дня прошло после Герсан-Гирота и самое интересное из них вы уже знаете, а что происходило здесь после ритуала?

Я намеренно посмотрел на Санрайз, рассчитывая узнать историю из ее уст.

– История мало отличается от того, что мы рассказали вчера, – переглянувшись с Дарлисом, ответила она.

На этот раз тень прошлого не омрачила ее лица. Возможно, потому что она действительно смирилась с ним, а может, потому что теперь была уверена, что демон Дима больше не завладеет ее телом. Так или иначе, когда я попросил рассказать о том, что произошло после нашего расставания, воспоминания дались ей заметно легче, чем вчера и теперь в них было больше подробностей, которые она могла мне доверить.

– Портальный камень привел меня назад в Рантею…, в дом Салима. День или два я приходила в себя