Кукла 5 - Мир

— А сколько стоит твоя жизнь? — вскинула бровь сестренка, интересуясь всерьёз, и явно теряя терпение.

— Много. Но под пытками я работать не буду. Только за деньги. А ниче… — выдала она угрозу запороть все лечение в процессе.

— Сколько? — вновь повторила вопрос сестра.

— Нужно видеть ситуацию. — вновь уклонилась от ответа дамочка, — Но раз ты пришла ко мне и угрожаешь… то думаю там не простая царапина на попе, — посмотрела она на меня в свертке плаща, щуря глаза и щупая магией, — Думаю, от миллиона Юнь, а может и сразу два-три. Но нужно смотреть.

— Магическим металлом с подземелий принимаешь? — сжимая копье до побеления костяшек проговорила сестренка, понимая, что если нет, то мы в опе.

— Конечно! — заулыбалась целительница, для которой такая форма оплаты явно была не в новинку, и возможно даже более желанной, чем оплата наличными или переводом, — И металлом, и кожей, и требухой. Хотя в первую очередь ценю камни маны. Они… знаешь ли, мне для работы нужны! А налоги… — скривила она лицо, а сестра убрала от него своё копье.

Отошла чуть в сторонку от защитной сферы целительницы, убрала копье, утопив его под штанину в ногу, взяла меня двумя руками, и под заинтересованный взгляд женщины-охотника, слегка тряхнула вздрогнувшими руками — из-под плаща на стол посыпался разнообразный хабар из осколков Хаоса.

Кожа, когти, огрызки плоти. В основном — мусор, для меня, но в этом мире он имеет вполне определенную цену, измеряемую тысячами. И я не жалел этого хлама для собственного восстановления. Пусть и не отдавал то, что можно переработать на ману, ведь она мне сейчас тоже очень нужна. Ну и по факту мусора у меня в закромах осталось не особо много, и отдать придется весь.

И этот «весь» за пару мгновений превратился в кучку больше меня размером, что стала расползутся, заполняя собой пол в приличном радиусе. И это «хлам» пусть и был разнообразного, в том числе и гобленского качества, но все ранво явно тянул на несколько миллионов, если не десятков миллионов, полностью покрывая цену лечения. И судя по блеснувшим и удивлённым глазам жадной охотнице, она уже подчитала примерную сумму этого всего. И её она полностью устраивает.

— Знаешь, — сказала дама, поднимаясь со стульчика, на котором сидела пред пациенткой, — я даже не буду спрашивать, откуда это все там, мне это не интересно. — и стала серьёзной, — давай на кушетку. — кивнула она на меня под плащом, — там же твой брат, да? — сестра кивнул, а в ответ и пошла к кушетке, — И все плохо, да?

Сестра в ответ, едва не уронила меня дрогнувшими рукам, её дыхание сбилось, а сердце пропустило удар. Но она все же нашла в себе силы сделать еще шаг, и водрузить меня на предложенное место. И даже смогла сказать правду, произнеся страшные слова в слух:

— Он умирает.

Целительница посмотрела на неё изучающим взглядом, нахмурила брови и подошла ко мне. Протянула руку к плащу, но не дотронулась до него, замерев на пол пути.

— Ты позволишь? — обратилась она к Лине, внимательно глядя ей в глаза, и отслеживая реакции.

Сестра тут же отвела свой взор прочь, вытянула ручки вдоль тела, сжала кулачки, но затем кивнула, давая свое согласие и плотно стискивая зубки. Целительница откинула капюшон плаща, сжала губы в нитку, и внимательно осмотрела мой череп, и неподвижное лицо, с опущенными вниз полумертвым глазами.

Потом аккуратно расстегнула плащ, оголяя грудь. Осмотрела и её, водя рукой подле пропечённой плоти, не касаясь ей, но щупая магией. Видя, как результат прошлого лечения, что только-только чуть-чуть что-то восстановил, и что уже сходит на нет, так и то, что урон был нанесен с применением дико высокоуровневой магии с высокой плотностью маны.

— Кто-же вас так отделал? — поинтересовалась она словно у пустоты, продолжая манипуляции.

Потом взглянула на девчонку, как бы переадресовывая вопрос ей, но та в ответ просто отвела взгляд прочь, не собираясь отвечать.

— Удивительно даже. Что он живой… и… магические каналы особо не повреждены. А значит я смогу все поправить. — взглянула зачем-то на кучку вещей-оплаты, словно бы оценивая их стоимость повторно, — Но понадобится очень много маны! — встряхнулась она, словно бы что-то для себя решая и бодрясь, явно оценив наш дар за лечение куда выше, чем расходы на него.

А после нажала какую-то кнопку на стене, и в кабинет тут же заскочило сразу несколько слабоударных помощниц, и она стала раздавать им указание. Что принести, что унести, и что всех нафиг выгнать, и она на ближайшие два, нет, три дня! Не приемная, кроме совсем экстренных случаев. Сегодня она будет меня лечить, а завтра — отлёживаться в лежку от прогонки сквозь своё тело огромного количества магической энергии, превращая простую ману в энергию исцеления.

А потом, начала сам процесс исцеления.

— Будет больно! — заявила она пред началом, глядя мне в мои полумертвые глаза, и взглянула на мою сестренку, явно что-то от неё ожидая.

То ли, что она её отговорит, и решит все бросить и не лечить, то ли, что будет меня держать, то ли проверяя, не кинется ли спасать брата и убивать целительницу, что решила бедного помучит-попытать пред смертью, что бы не умер так легко и просто. Но сестра молча стояла рядом, стиснув губы в тонкую линию, что рта почти и не видно, и крепко сжимая кулаки вдоль тела, и ни где не показывая него торчащим, и в форме острейших пик.

Глава 24

Больно не было, совсем. Не знаю, что там предполагала эта «докторша», говоря о том, что будет больно, но все, что я ощутил в процессе лечения, это так, какое-то покалывание, пощипывание, и возвращение в условную норму утраченного, возвращаясь в строй, условной псевдо материей, с почти полным функционалом нормальной.

Так, пощипало, покололо маленько, от восстановление нервов и прочего! На фоне того, что творили со мной те монстры, с которыми я дрался, получая эти раны — вообще фигня до невозможности! И… четыре звезды целительна, реально четыре звезды! Прогнав сквозь себя тонны маны, эта дама, сумела меня полностью восстановить.

Физически конечно, но с магической частью я и так сам как-нибудь разберусь. Хотя и тут она подсобила, подлатав что могла. Ну и напоследок она даже волосы на мою голову вернула, отрастив небольшую шевелюру, вернув мне вид, самого на себя похожего.

Правда