Кукла 5 - Мир

верещит четвертая баба, потрясая пудовыми кулаками и складками на щеках, и эта угроза действует, в Лину начинают лететь новые пули, чаще попадая в иных полицейских, не успевших уйти с линии огня.

Нет, что-то я явно делаю не так! — подумала девочка, метнувшись к зачинщикам новой драки. — Почему они не успокаиваются. Не боятся? Почему… продолжают пытаться меня атаковать? Неужели нужно убить их всех, чтобы они наконец утихомирились? Но брат говорил, что не стоит убивать просто так. Хотя я же не просто… они же стреляют…

Первой от копья девочки пала последняя крикливая баба, желавшая отправить семьи на каторгу. Потом вторая, далее досталось и третьей. Первая крикунья успела куда-то забиться, и искать её средь толпы было сложно.

В Лину уже почти не стреляли, и даже почтительно расступались, давая возможность для маневра. Но ей всё равно было неприятно тут находится, сверкая голым телом пред сотней напуганных глаз. Да и третье убийство не прошло гладко — вместе с жирухой она зацепила рядом стоящего человека, которой та хотела прикрыться. Бедолага умер мгновенно, и даже был безоружным! И это было неприятно.

Лина решила, что лучше оставить затею разбираться со всем этим, подождать пока брат придет в норму, и уже тогда… рядом с ним она всегда чувствовала себя увереннее. А главное — чувствовала уверенность в правильности своих действий и решений, действуя не сомневаясь. Сейчас же она колебалась, не зная, убить тут всех, или же нет, и невозможность спросить у брата выливалась в нерешительность, а нерешительность в задержки в действиях, что дико раздражало скорую на расправу девочку.

Она решила отступить, тем более что стрельба окончательно прекратилась и вокруг неё образовалось пустое кольцо открытого пространства.

— Кто еще хочет меня убить⁈ — проговорила она, водя головой из стороны в сторону и наблюдая хмурые, напуганные, позеленевшие и покрасневшие лица.

Людей, закусивших губы, сжавших кулаки, выдохнувших с облегчением, и даже с немного радостными лицами, пусть и радость эта явно грустная «Ну, хорошо раз так!», — почему это так? Непонятно.

Но были и те, кто закусив губу смотрели с неё с нескрываемой ненавистью и гневом.

— Убе… — хотела вякнуть какая-то тетя, но получила копье, пролетевшее через толпу десяток метров, точно себе в рот.

Остальные мадамы, наконец осознали ситуацию и с визгом криками и матами бросились бежать теряя туфли и портки. Кто-то забился в угол, в щель, за и под машину. Кто-то просто сел на корточки в толпе, начав реветь горькими слезами, кто-то упал асфальт, некоторых начало рвать, хотя такие были и до этого момента.

Лина же проследовала сквозь почтительно расступающеюся толпу до трупа, и выдернула из его тела свой протазан. Это был не тот протазан, что она держала в руках, другой, выскочивший из её плеча, но это вряд ли кто заметил, потому как тот она тут же спрятала через свою голень в арсенал, создав иллюзию, что у неё всего одно копье в наличии.

— Вижу, желающих больше нет? — вновь осмотрела она толпу с нового места.

Взглянула на ревущею жирдяйку рядом, пытающею спрятать своё необъятное тело за маленькой машинкой, напугала бедняжку своим вниманием, и пошла обратно к подъезду, сквозь почтительно расступающеюся толпу.

Поглядела на кучку взрывчатки возле входной двери, хмыкнула, отодвинула опасные вещи ножкой в сторону, открыла дверь, и скрылась в подъезде. Её работа тут закончена, надо вернутся к брату.

Глава 22

Уходя прочь от странных людей, Лина думала, что на этом все кончится, что всё, проблема решена и более никто не посмеет их тронуть. Она показала им всем свою силу! Свои возможности, покарала главных зачинщиков, толкавших всех вперед!

Вот только она горько ошиблась в своих суждениях и оценки собравшихся перед её домом людей. Не вычленила настоящих главарей — да и не старалась, пусть и напугала всех офицершь до мокрых портков, показав, что от гнева маленькой девочки им ни где на этой площади не скрыться и не спрятаться, и пощадила она их, лишь из прихоти.

Не устранила угрозы, не разобралась в ситуации… и не желала этого делать! Не имея цели во все это погружается, пытаясь понять, что тут к чему и для чего. Мысли Лины, не здесь, а там, с братом, что ранен, и ему нужна помощь. С матерью, которую нужно утешить! А отец… об это и вовсе лучше не думать

А главное, девчушка даже не подумала о том, что эти люди, все они, включая убитых ею толстых командиршь, так-то тоже, подневольные, и пусть и гнали на убой подчиненных сами и по своей воли, и сами начали эту резню и сами пострадали отчасти, но пришли сюда, к башне, далеко не по собственному хотению.

И у них у всех, тоже есть начальство! Что их сюда и пригнало криками «Идите, и разберитесь с проблемой!». И они и пошли, и хотели разобраться в силу своего разумения и неразумия, привычными методами, действиями… провести арест, пристрелить при задержании при сопротивлении… дождаться великого начальства, дабы браво отчитаться о проделанной работе, да понесенных потерях рядового состава.

А начальство рано не встает! Никогда! И не приезжает рано! Не туда, где могут быть проблемы так что когда девочка удалилась прочь, отправившись к брату, к подъезду дома подвалил кортеж из нескольких машин полицейского департамента, привезя с собой пару высокопоставленных крупных шиш, что тут же пенками, матом, и угрозами, стали ставить всех на место и «в ружье», затыкая рты вообще всем, кто был против, сыпля угрозами, и раздавая приказы на арест и увольнение направо и на лево.

Эффект от этого был… средненький. Банально даже арестовывать своих же было особо некому — девочку охотника видели многие если не все, и связываться с ней, равно как и с охотниками, никто, вообще никто из адекватных не хотел.

А не адекватные… тоже, зачастую, не горели желанием так выпиливаться из мира. А потому и выполнять приказы прибывшего начальства не спешили, саботируя, или и вовсе игнорируя. Да, частенько за это приходилось платить карьерой. А в одном из случае — и жизнью! Мужчину с усами, что выступил против, пытаясь объяснить все как есть и позицию народа, просто пристрелили из именного пистолета в упор — чтобы неповадно было возникать!

Прибывшие бабы из начальства были красными как раки от злобы и возмущения, и напрочь не хотели нечего слушать от тех, кто что-то имеет против их гениального плана. Плана, который уже должен был завершится