Четвертый вектор триады - Юрий Белов

Тысячу лиг оставил я позади, но нигде не встретил девушки-колдуньи. На жизнь приходилось зарабатывать несложными фокусами и акробатическими трюками. Я многое узнал и многое понял.

Слова Истинной Речи продолжали приходить ко мне. При свете дня и в тишине ночи. Они всплывали со дна бездонных горных озер. Они выныривали из пламени лесного костра и зарева морского рассвета. Они выглядывали из слезящихся глаз убогих нищих на церковных ступенях и из зрачков придуманных святых, застывших в непридуманной скорби.

Одно из моих представлений увидел Колдун. Мне стоило большого труда разыграть перед ним способного, но неразумного сироту, не помнящего своих родителей. И вот уже год я — ученик Колдуна. Можешь представить себе, сколько грязи он впихивает в мою душу. Я не ухожу лишь потому, что он туманно намекнул на мою специальную миссию и на девушку-ведьму, которая предназначена для меня».

«Ты думаешь, он знает больше нас?»

«Он неплохой маг, и ему многое ведомо. Правда, он погряз во лжи и алчности, сила его постепенно уходит, но он знает про тебя что-то особенное. Все время, пока я с ним, он старается не упускать тебя из виду и умело разжигает мой к тебе интерес. Даже не зная о пророчестве старого Георга, я должен был бы десятикратно влюбиться в тебя».

Виола остановилась, от неожиданности отпустив руку Алекса.

«Он хотел нас познакомить? Зачем ему это?»

«Думаю, он догадывается. И попытается урвать свой кусок».

«Кусок чего? Не думай, пожалуйста, что я что-то понимаю. Чувствую — да, но вот что чувствую, объяснить не берусь».

«Я много думал о словах Георга. Думаю, кто-то, где-то связал наши судьбы в один Путь, и в конце этого Пути мы должны что-то совершить. Что-то важное, необходимое всем, необходимое самому Мирозданию. И поэтому нам дана особая энергия, особые способности».

«А не впадаешь ли ты в Гордыню? Может быть, все гораздо проще? Дракон не верил, что двенадцатилетний подросток будет упорно учиться, и увлек парнишку туманными намеками на его исключительность. А чтобы сосунок не отвлекался на служанок, посулил ему неведомую волшебницу!»

«Конечно, с точки зрения житейского здравого смысла твой вариант гораздо более вероятен, чем мой, но мне почему-то не хочется в него верить. Да и тебе тоже. Ведь правда?»

«Да, правда. Мне тоже очень хочется поверить в легенду. Я думаю, что легенды как раз и сочиняют для того, чтобы в них верили. И боролись. Боролись с сытостью и ленью, с боязнью перемен и привычкой к обыденности. Стремились к небывалому, любили несуществующее, видели звезды за облаками и лес за деревьями».

«Я как-то порадовался шутке одного поэта. Он сказал, что признак истинной мудрости — это когда узнаешь в чужих словах собственные мысли».

«Олег любил повторять, что в каждой шутке есть доля шутки».

«Я очень хочу познакомиться с твоим братом. Он — прекрасный воин».

«Ну да. Бабушка говорит, что он весь в отца, а ведь Олендил на службе у короля был первым клинком королевства. Я уверена — вы с Олегом понравитесь друг другу».

«Надеюсь…»

— Как это тебе удалось уложить всех рыцарей, гаденыш? — раздался вдруг из ниши злой, хриплый голос. На этот раз призрак Колдуна был прозрачным и каким-то нечетким, смазанным.

«Опять он здесь…» — Виола устало оперлась на плечо Алекса. Плечо было крепким и каким-то удивительно уютным.

«Как же он нас находит?» — Алекс прищурился и начал водить левой рукой вдоль призрака.

«Я тоже уверена, что он не может обладать подлинным могуществом!» — Виола с брезгливым отвращением разглядывала клубящийся силуэт.

«Думаю, он проецирует себя через некий артефакт, вшитый в твою одежду».

«В любом случае у него уже не хватает сил. Видишь, как напрягается? И мыслей наших он, конечно, не слышит!»

— Я тебя спрашиваю, сосунок! — Колдун оскалил крепкие зубы в презрительной усмешке. Кривой палец в черной чешуйчатой перчатке, казалось, ткнул прямо в лицо Алексу.

Виола подняла на Колдуна ненавидящий взгляд:

— Чего ты добиваешься?

— Хотел избавить тебя от казни. — Долговязая фигура в черном покачивалась и дрожала, как свеча на сквозняке. — После этого я собирался выдать тебя замуж за вот этого влюбленного идиота. Ну а еще позже хотел понянчить вашего первенца. — Колдун снова оскалился в наглой усмешке. — Ты можешь заглянуть поглубже, колдунья. Чувствуешь? Я говорю правду!

— Правду? — Виола закрыла глаза и, поймав канал, пристально вгляделась в громаду мрачной, темной души. — Что?! — вскричала она вдруг, в ужасе отпрянув к холодной стене. — Ты?..

— Да, дочка! — Голос Колдуна загремел непередаваемым торжеством. — И я жажду воспитать своего внука так, как мне этого хочется!

Подмирье

Кабинет Мер Тволы

Время Лиловых теней

— Вызывали, Ваша Самость?

— Еще бы! Ну-ка, зайдите, Герои Питательного Слоя, покажите, что от вас осталось!

— Немного, Ваша Самость. Вы ведь знаете. После вылаза Наверх и ноги не ходят, и мозги не думают.

— Мозги у вас, Струм, вообще редко напрягаются. Но когда это все же случается, я вами бываю доволен! Слухачи сообщили: выкрутились вы под конец, подсуетились. Ну, докладывайте! И с подробностями!

— Пусть Твур, Ваша Самость! А то у меня язык заплетается.

— Я, Ваша Самость, с превеликим удовольствием! Об успехах своих трубить — это для меня слаще телки! Значица, так. Черных Рыцарей мы нашли, раззадорили и к Белоголовому подвели. Он как раз от своих отбился и поспешал к девке, что драков перессорила и в отрубе валялась. Ну, рыцари сначала девку подобрали, а потом и его скрутили! Дрался он — жуть! Но они его сетью, как рыбу, ей-сам! А щас он в замке, его пытают помалу и к казни готовят. Принцеска по нему убивается, и ей уже нашептали мысль с башни сигануть. Короче, полный ажур. Вот только Лысый канул куда-то. Не видать его ни в одном шаре!

— Канул, и ладненько! Не отвлекайтесь! Ведите наблюдение за Белоголовым!

— Будет исполнено, Ваша Самость! Хотя мы, конечно, надеялись на ма-а-аленький отпуск…

— Будет вам отпуск! Вот подохнут предсмертники, вместе отдохнем! А сейчас — за работу!

— Как скажете, Ваша Самость!