По Острию Бритвы - Роберт Дж Хейс

он ужас во мне раньше, чем я. Еще одни отношения, которые я разрушила. Как бы быстро он ни забывал и ни прощал, я не думаю, что он когда-либо простил меня за то, что я так напугала его в темноте.

— Они возвращаются. — сказал Хардт, напрягаясь. Ну, мы все были напряжены, но с такими мускулами, как у него, это было очень заметно.

Один из бесов пополз вперед, опустив голову и скребя коленями по грубому камню. Он остановился всего в нескольких шагах от нас, не обращая внимания на острую сталь, направленную в его сторону, и протянул ко мне руки. У бесов странные руки: три обычных пальца и один большой, все короче, чем у землян, и каждый заканчивается маленьким когтем. В этих странных руках бес держал гриб с серой ножкой и желтой шляпкой.

— Это объясняет глаза, — сказал Хардт, нерешительно делая шаг вперед и становясь рядом со мной. — Этот гриб называется блеск. Мы находили его в Яме, но Деко сохранял его только для своей команды.

— Наркотик, который он употребляет? — спросила я. Я, конечно, слышала о блеске и знала, что он дарит чувство эйфории и отличное ночное зрение. Побочным эффектом было то, что он заставлял глаза блестеть даже при тусклом свете.

Хардт кивнул, не сводя глаз с беса напротив:

— Все дело в том, как его готовить. Он измельчает их в пасту и с чем-то смешивает. Но если их есть сырыми, это только улучшит зрение в темноте и придаст глазам немного желтого свечения. Похоже, эти твари питались ими в течение многих лет.

— По-моему, он хочет, чтобы я взяла гриб, — сказала я. Я шагнула вперед и, протянув руку, выхватила гриб из рук беса. Не успела я его взять, как маленькое существо убежало, по-прежнему не поднимая головы. Мгновение спустя на его место выдвинулось другое, и еще один блеск был протянут мне, как некое подношение.

Я думаю, что каждый бес подходил ко мне, чтобы дать по грибу, и вскоре у нас была целая куча из сотен маленьких грибочков. Наверное, это не должно было меня удивлять. Как и в случае с нашей жизнью в Яме, еда была самой ценной вещью для бесов разрушенного города Джиннов.

— По крайней мере, у нас теперь есть еда, — сказал Йорин, уже жуя гриб. — Хотя на вкус как говно.

После того, как подношения прекратились, бесы отступили, выжидая во мраке. Я все еще могла видеть сотни существ, и они просто наблюдали за нами. Тогда я думала, что они безмозглые. Они были плохо изученными обитателями Другого Мира. Большинство демономантов игнорировали их, предпочитая монстров, зверей или ужасы — то, что можно было использовать в бою. По крайней мере, так делали большинство землян-демономантов. Пахты провели обширные исследования относительно более послушных обитателей Другого Мира, но эта информация не была передана в Академию Оррана. В то время я мало что знала о бесах. Теперь я жалею, что не знала больше. Возможно, я бы заметила предупреждающие знаки. Возможно, я могла бы пообщаться с ними, попросить их указать нам безопасный выход наружу.

Мы собрали грибы, набив ими две сумки и свои желудки. Я редко пробовала что-нибудь худшее, но Хардт заверил нас, что это съедобно. Он всегда отлично разбирался в том, что нам можно есть, а что, скорее всего, нас убьет. Хотя пару раз он ошибся, и мы все за это заплатили хорошую цену.

Бесы продолжали наблюдать за нами издалека. Казалось, их нисколько не беспокоила обнаженная сталь, но мои движения существа замечали, какими бы незначительными они ни были. Не раз вся щебечущая толпа сдвигалась с места только потому, что я поворачивала голову. В конце концов, один из них осмелился снова приблизиться. Он двинулся вперед, опустив глаза и подняв обе руки над головой ладонями ко мне. Этот бес выглядел иначе, чем остальные, каким-то образом старше, хотя я не могла сказать, откуда я это знаю.

— Чего теперь хочет это маленькое чудовище? — спросил Изен. Я проигнорировала его. Думаю, у меня это уже неплохо получилось. Было легче игнорировать Изена, чем противостоять ему и своей ошибке.

Бес все еще был там, молчаливый и терпеливый, в то время как остальные, стоявшие за ним, болтали друг с другом, несмотря на то что у них не было ушей. По сей день я до сих пор не уверена, зачем я это сделала, но я протянула руку и коснулась поднятых ладоней беса. Всего одним пальцем и так легко, что я была почти удивлена, как это существо почувствовало прикосновение, несмотря на свои мозоли.

Более старший бес немедленно убрал руки и начал кивать своей большой головой, отступая назад и не отрывая взгляда от земли.

— Что ты сделала? — спросил Йорин.

Прежде чем я успела ответить, подошел еще один бес. Этот был меньше предыдущего. Он тоже не отрывал взгляда от земли и держал руки над головой. Я увидела, что под каждой из его подмышек болтается по большому мясистому мешку, и оба они, казалось, слегка шевелятся. Признаюсь, в тот момент я почувствовала отвращение к этому зрелищу, приняв мешочки за какой-то нарост или опухоль. На самом деле именно так бесы выращивают своих детенышей, пока те не вырастут достаточно большими, чтобы самостоятельно ходить и есть. В то время я очень мало знала об этих существах. В настоящее время на моих книжных полках стоят три полных тома, посвященных различным видам бесов.

Я снова протянула руку и коснулась поднятых ладоней, и бес снова отступил в безликость своих собратьев. И еще один шагнул вперед. Так продолжалось некоторое время. Я сбилась со счета, скольких чертовых ладоней я удостоила прикосновением, но готова поспорить, что это были большинство из тех, кто собрался вокруг нас. Изен, очевидно, был недоволен задержкой, а также тем, что, пока происходил маленький ритуал, бесы оставались поблизости. Я думаю, они его пугали. Но, скорее всего, это было из-за того, что он был трусом. Остальные были более терпеливы, даже Йорин, хотя, я думаю, ему скоро все это наскучило.

Прошло несколько лет, прежде чем я осознала истинное значение того, что я тогда сделала. На тот момент я знала только то, что бесы дали мне немного грибов, а я потрогала несколько ладоней. Думаю, Сссеракиса забавляло мое невежество. Ужас точно знал, что только что произошло. Я дала им своего рода благословение. Благословение повелителя, того, кто правит ими. Прикоснувшись к их ладоням, я разрешила им продолжать жить своей жизнью, признав, что