Академия четырех стихий - Лора Рэй

— Добиться аудиенции у мудрых старцев не так-то просто, Айви, — Чарльз гладил меня по волосам, стараясь успокоить. — Ректор подал запрос, но ответа пока нет. Но мы попадем к ним, обещаю.

— Я знаю, Чак… — тихо ответила я. — Но сердце мое не на месте. Я чувствую, что скоро должно случиться что-то плохое, понимаешь? И ты уверен, что мудрые старцы смогут вернуть нам память прошлых наших воплощений?

— Я думаю, что никто из них больше не способен это сделать. У меня другой вопрос, где нам искать регалии?

— Я тоже думала об этом, — протянула я. — Они должны быть где-то близко, так сказала богиня.

— Немного жутко от того, что это ваши предметы…

— Они принадлежали нашим первым сущностям, — ответила я. — Это были не мы.

— Но они выглядели в точности как вы. И теперь нам надо узнать, как можно больше о них. Чтобы все вы вышли живыми после финальной битвы.

— Я тоже думала об этом. Но прошлый опыт наших сущностей не внушает мне надежды. Чак, они умирали каждый раз. Всегда в двадцать один год. И сейчас мы в этом возрасте, а значит час настал и битва не за горами. Но мы к ней не готовы. Мы со схатами-то с трудом справлялись, что уж говорить о полубоге!

— Я не допущу, чтобы с тобой или с Шарлоттой что-нибудь случилось, — он поцеловал меня в макушку и я прикрыла глаза от удовольствия.

— Мы должны рассказать Чарли о нас. Хотя бы ей. — прошептала я.

— Расскажем. Как только все это закончится, — заверил меня Чарльз.

— Мы можем не успеть, — грустно хмыкнула я.

— Прекрати говорить так! — закричал Чарльз, отстраняясь. — Эта мысль убивает меня! Я положу свою жизнь, но не дам вам погибнуть, слышишь?

Он развернул меня к себе и посмотрел прямо в глаза. И я поверила ему. Не знаю почему, но просто поверила.

— Не надо, ты мне еще живым пригодишься, — улыбнулась я, и он успокоился, прижав к себе.

— Мы справимся, Айви. Пока не знаю, как, но знаю, что все будет хорошо. Кстати, есть новости о тех адептах, которые подвергли вас опасности.

— Из тайного общества? — спросила я, быстро переключившись на другую тему.

— Да, оказалось, они всегда проводили такие посвящения, несмотря на запрет ректора. Теперь их прикрыли, но сомневаюсь, что они перестанут заниматься тем, чем занимались. Адептов, входящих в состав тайного общества, исключили, но за пределами этой территории они могут продолжить свое дело.

— А чем оно заключается? Они говорили, что помогают друг другу. Говорили, что с их помощью можно занять более высокие посты, например.

— Это так, — согласно кивнул Чак. — А это значит, что члены этого общества находятся во всех ведомствах, иначе как они могут помогать с подобным? А еще я знаю о том, что это тайное общество не совсем чисто работает.

— Что ты имеешь в виду?

— У них можно заказать услуги…разного характера. Лишить кого-то работы, взять денег в долг, но рассчитываться будет потом трудно.

В моей голове лихорадочно закрутились мысли, которые я тут же решила высказать.

— Как ты думаешь, то наше посвящение тоже мог кто-то заказать?

— Учитывая то, что они не отказывают в хорошо оплачиваемой услуге, им все равно, кто заказчик, поэтому да, они вполне могли выполнять услугу.

Шарлотта.

— Да, у меня есть чувства к Робину, я не смогу просто выкинуть его из своей жизни! Но я выбрала тебя! Не заставляй меня пожалеть об этом!

Мы с Себастианом ссорились, его ревность за последние пару дней меня просто заела. Но в чем-то он был прав. Хоть я и сделала выбор, но в душе до сих пор боролась с собой. Я все время думала о том, правильный ли он?

Да, я признаю, что его ревность не безосновательна, но я никогда не причиню ему боль, я не стану за его спиной встречаться с Робином, да и сам водник не позволил бы его так использовать.

Мне досталось два благородных мужчины, которые позволили выбирать мне, и каждый из них принял бы мой выбор, каким бы он ни был.

— Мне надо подышать! — я в сердцах хлопнула дверью и вышла из его комнаты на первом этаже.

На улице уже стемнело, прохладный осенний ветер приводил постепенно меня в чувство. Снег лежал на земле тонким слоем, но его наличие дарило мне успокоение. Я всю жизнь прожила на воздушном континенте, как бы мне ни нравилось другое время года, я всегда буду любить зиму.

Медленно шагая по земле, оставляла на ней темные следы от растаявшего снега. Мне надо было разобраться в себе. И я должна была сделать это, как можно быстрее.

Обычно адепты уходили думать на кваргоновую аллею, но у меня было другое место, свое. Оно находилось с той стороны академии, куда редко кто-то заглядывал. Там, между густыми елями спряталась небольшая скамейка, которая всегда была свободна. Аллея же в такое время забита влюбленными парочками, которые то и дело, что целуются под светящимися кронами кваргона.

Я опустилась на скамейку и устало потерла виски. Я уже жалела, что сорвалась на Себастиана, а он ведь даже не повышал голоса. Он просто попросил меня сказать, что я ничего не чувствую к Робину, что я его отпустила. А я не смогла. Не смогла соврать ему. И сама же разозлилась. Не на него, на себя.

— Это особенное место, я знал, что найду тебя здесь, — услышала тихий голос Себастиана над своей головой.

Не поднимая глаз, продолжала сидеть в той же позе, но почувствовала, как скамейка приподнялась подо мной, потому что парень сел рядом.

— Я не виню тебя ни в чем, — продолжал он свой спокойный монолог. — На самом деле не виню. Ты думала, что я мертв, но когда появился шанс меня вернуть, ты не раздумывая воспользовалась им.

— Как ты понял, где я? — не поднимая головы, спросила его.

— Ну, я был птицей, помнишь? — усмехнулся Бас. — Мне больше ничего не оставалось, как летать по округе и наблюдать за всем вокруг. Я часто видел тебя здесь. Одну. Ты приходила сюда, когда тебе нужно было о чем-то подумать. Без давления со стороны друзей, без их советов.

Он обнял меня, наклонив к своей груди. Закрыв глаза, я просто наслаждалась моментом.

— Мне кажется, мы никогда так не говорили…

— Говорили, — протянул Бас. — Ты просто забыла. Довольно много событий произошло с момента нашего последнего разговора.

— Бастиан, я не лгала тебе, когда говорила, что люблю тебя. Никогда, — мы перешли на шепот, несмотря на то, что вокруг не было никого, кроме нас.