(Не)верный бывший. Месть полукровки - Екатерина Гераскина

а потом меня больно толкнули вперёд, когда рыжая уже отвернулась и вышагивала как цапля по мягкой траве, спотыкаясь из-за того, что её дорогая обувь вечно проваливалась в мягкий дерн.

Я упала на колени и удержалась ладонями на весу. Мне сейчас есть о ком думать.

И я должна сохранить своего малыша.

— Деточка.

— Милая.

— Что же это делается?

Запричитали женщины и бросились ко мне, поднимать с двух сторон.

— Как это вообще возможно, чтобы так нагло угрожать! Да ты наша лучшая целительница! Столько жизней спасла. Генералы живы только благодаря твоей магии. Я немедленно пойду к ректору, — решительно заявила наставница.

Я перехватила её руку, пока она другой лечила мне разбитую губу и убирала покраснение со щеки, что горела огнём.

— Нет. Не навлекайте на себя проблем, — отрицательно покачала головой. — Вы же слышали, что она принцесса. Не хочу, чтобы у вас были проблемы.

— Но как же это… — было видно, как волновалась за меня пожилая наставница.

— Не нужно. Мне лучше уехать. Тем более война окончена. Мои таланты теперь не нужны.

— Но ты ведь ещё не закончила обучение. Два года осталось.

— Переведусь. Так будет лучше. Она всё равно мне жизни не даст.

— Ой, деточка, — сочувственно проговорила наставница. — Ты ведь беременная. У тебя же ничего нет.

— У меня есть комнатка в Лумберге, — проговорила я.

— Это же такое захолустье, — покачала она головой.

— Там я могу окончить академию.

— Ты точно так решила? Может быть, всё же расскажешь обо всём Торвальду?

— У меня нет гарантий, что он просто не отберёт у меня малыша. А от этой рыжей хорошего вообще нужно держаться подальше. Мало ли отравит. Я точно не буду так рисковать. Верно она сказала. Я безродная. И у меня нет никого, кто бы мог меня защитить.

— Боги, за что же тебе столько испытаний, — наставница обняла меня, сдавливая в своих объятиях. От неё пахло травами и целебными настойками.

Но тут я услышала мадам Крум, что стояла рядом и внимательно слушала меня.

— Беатрис, а знаешь, я увольняюсь, — заявила она.

И мы обе удивленно смотрели на добрейшей души женщину. Она выглядела воинственно, даже уперла руки в пышные бока. Ее седые волосы были убраны в строгий пучок.

— А что, война окончена. Мои силы уже не те, — качала головой женщина. — Не хочу бегать меж раненых. Устала. Семьи у меня нет. А детей я люблю, — мадам Крум посмотрела на меня, — Пойду с тобой. Буду помогать тебе.

А я так растрогалась от предложения женщины, что у меня защипало в носу.

— Вы уверены?

— А что, ты против? — воинственно свела тонкие брови женщина.

— Нет. Нет. Я же ничего не умею. Научите меня?

— Конечно, дорогая, — она отобрала меня у наставницы и прижала к груди. От нее пахло лавандой. Такой теплый и успокаивающий аромат.

Мадам Крум погладила меня по спине.

— Тише, девочка. Все у нас устроится.

Я отчаянно кивала ей головой и тихо благодарила.

— Я только продам свою халупку, и мы будем свободны, как ветер, — мечтательно проговорила женщина, а я оторвалась от нее и улыбнулась.

— Тогда сделаем так, — задумчиво проговорила наставница. — Утром я пойду к ректору и потребую у него рекомендательное письмо для тебя, чтобы по всем правилам дал. Да такое, чтобы тебя везде взяли. И засчитали твои часы работы за практику. Только пообещай, что выучишься, не бросишь.

— Конечно. Конечно. Я буду стараться. Только не сейчас, наверное, ребенок же.

— И от себя добавлю пару строк отдельно, — наставница тепло улыбалась мне.

— Спасибо.

— Ну что ты, не благодари.

Глава 10

Три года спустя

— О-о-о, божечки мои! Беда. Беда.

— Что такое, няня? — я прибежала на крик мадам Крум, которую спустя три года стала звать просто нянюшкой. — Что-то с детьми?

— Яйца пропали!

Я выдохнула, а потом приложила ладонь ко лбу. Всего лишь яйца, не дети.

— Да как же! Они же сырые. Я вот отвернулась, а потом смотрю и нет их.

— А дети?

— И их нет.

— А вот это уже действительно беда.

Топот ног на втором этаже нашего маленького домика сразу обнаружил нашу пропажу. Рванула наверх, на ходу запахивая халат.

Я была после ночной смены в госпитале и решила принять душ, чтобы смыть с себя грязь и чужие запахи, чтобы пойти к детям.

А тут такое.

Они были очень чувствительны к ним. Либо от меня им это передалось, хотя скорее от отца-дракона.

Чалма на голове расплелась, пока я спешила, находу замотала вновь. Тапок слетел с ноги, я сбросила второй. Осталась босиком.

Распахнула свою комнату и так и замерла. Сара сидела посреди комнаты с яйцом в руках, а Леан внимательно смотрел за сестрой.

— Сара, детка, отдай мне яичко, — вытянула руку и поманила не погодам развитую дочку.

— Не-а, — темные косички подпрыгнули, когда та помотала головой. — Хочу посмотреть на цыпленка.

Боги! Ну вот как им объяснить, что именно в этих-то цыплят и не водится.

Я бросилась вперед. Сара сжала яйцо, но раздавить, конечно же, не смогла, и потому легонько ударила его об пол, но этого хватило, чтобы желток и белок вылились наружу.

Только я не заметила, что до этого цыпленка искали и в других яйцах. Потому поскользнулась и полетела вперёд, с трудом не грохнулась на пол, кровать спасла меня.

Но пока я развернулась и справилась с чалмой из полотенца на голове, что закрыла мне весь обзор, моих двойняшек и след простыл.

Кошмар!

— Няня, они побежали к вам! Я приберусь и приду-у. Продержитесь там без меня!

Я быстро начала устранять беспорядок в своей спальне, собирала растертые по полу яйца, пока еще один крик не оглушил меня. Бросила тряпку в таз, побежала вниз.

Была готова ко всему. Почти…

— Что с кухней? — устало привалилась к дверному косяку.

— Так я же вот только отошла в погреб, — няня обвела рукой небольшую кухню. — Посадила их на стульчики. А тут…

— Мама, это был салют. Пш-ш, — весело захохотала Сара и продолжала трясти пакет с сухой горчицей, в то время как Леан просто стоял в стороне и сдержанно улыбался.

Он был старше Сары на пару минут. Лена всегда поддерживал сестру в шалостях, но лишь как наблюдатель, словно оберегал эту проказницу.

— Я вижу, милая, твой «пш-ш». Теперь это отмывать и отмывать со стен и пола, — вздохнула я, а потом обратилась к мадам Крум. — Няня, зачем у нас вообще дома сухая горчица? — покачала я головой, подошла к дочери, чтобы отобрать желтый порошок из маленьких ручек. — Не покупайте её