Серебряная рука - Стивен Рэй Лоухед

Меж тем Лью решил не упускать шанс. Он обратился к королю:

— Лорд Кинфарх, вы видите, как обстоят дела. Вода отравлена; чужеземцы безнаказанно вторгаются в Альбион; Мелдрин бродит по Каледону, уничтожая всех, кто недоволен его властью.

— Да, времена очень плохие, — согласился король.

— И худшее еще впереди, — сказал Лью. — Но в Динас Дуре достаточно воды и еды для всех, и Друим Вран нас охраняет. Я приглашаю вас отправиться с нами в это безопасное место на севере и там подождать, пока Мелдрин не будет побежден.

— Но кто же и как же победит Мелдрина, — загремел Кинфарх, — если никто не способен выстоять против него?

— Мы выстоим против Мелдрина, — заверил его Лью. — Когда придет время, мы не замедлим взяться за оружие. Пока мы привезли воду; ее хватит на путь до Динас Дура. Но ждать мы не можем. Мы должны выступить немедленно.

Король задумался.

— Я тебя услышал, — ответил наконец Кинфарх. — Утром я сообщу о своем решении.

Мне показалось, что Лью готов спорить, но я знал, что это только ужесточит суждение Кинфарха. Поэтому я поспешил заговорить:

— Мы будем ждать вашего решения, господин.

Кинфарх удалился в свои покои, а люди разошлись спать, оставив Лью, Кинана, Брана и меня поговорить.

— Как он может отказаться? — недоумевал Лью. — Воды нет. Здесь нельзя оставаться.

— И все-таки мы не уйдем, если король не даст своего согласия, — сказал Кинан. — Придется ждать до завтра.

— Что ж, — вздохнул Бран, — тогда я иду спать. — Он встал, и я слышал, как его шаги удалились в угол зала, где он собрался спать на покрытом соломой полу.

— Вот это здравое решение, — сказал Кинан. — Идемте, я покажу вам, где лечь.

Мы встали и двинулись к двери зала. Однако у выхода нас встретила одна из женщин, дежуривших возле Ффанд.

— Лорд Бард, — обратилась она ко мне, — идемте со мной. Девочка хочет вас видеть.

Мы отправились втроем. Когда мы вошли в освещенную комнату, я услышал, как женщина тихо сказала:

— Пришел бард, дитя. И с ним Лью.

При этих словах мое внутреннее зрение обострилось. Я видел фигурку девушки, лежащей на подстилке. Кожа бледная, и едва заметно светится.

— Тегид? — позвала она.

— Я здесь, Ффанд, — сказал я, становясь на колени возле постели.

— Мне холодно, — пожаловалась она. Голос был таким слабым, что я едва ее слышал.

В хижине было душно, но Ффанд била дрожь.

— Принесите еще один плащ, — сказал я одной из женщин.

Лью опустился на колени рядом со мной.

— Больно, Ффанд?

Она судорожно вздохнула.

— Нет. Только очень холодно.

— Ты хотела что-то мне сказать? — спросил я.

Прошло мгновение, прежде чем она снова заговорила.

— Где Твэрч?

— Лежит снаружи. Весь день не отходил от двери. Тебя ждет.

— Привести его? — спросил Ллев.

Она едва заметно покачала головой.

— Без меня ему будет плохо, — прошептала она.

— Ффанд, — сказал Лью, — ты поправишься. Скоро ты снова сможешь сама присматривать за ним.

— Позаботься о нем, — сказала девушка, ее голос стал слабее. — Он — все, что у меня есть.

— Ффанд, послушай… — начал Лью. Он взял ее за руку. — Фанд?

Но дух ее уже улетел. Не было ни последнего вздоха, ни предсмертной дрожи. Ффанд умерла.

Лью посидел, держа ее за руку, затем наклонился и поцеловал в лоб. Потом быстро встал и вышел на улицу. Женщина вернулась с плащом. Вместе мы развернули его укрыли тело Ффанд. Потом я тоже вышел.

— …а затем возьми Брана и Алана, — говорил Лью. — Я приведу лошадей.

Кинан поспешно отошел, а Лью повернулся ко мне.

— Пришельцы уходят сегодня вечером! Я об этом позабочусь, — сердито сказал он.

— Но мы должны…

— Сегодня вечером! — яростно повторил Лью. — И ты пойдешь с нами, Тегид!

Глава 30. ПЕРЕКРЕСТОК

Дневная жара сменилась ночной; но даже сейчас в природе не было утешения. Тем не менее, двигались мы быстро: Лью, я и четверо воинов Кинана охраняли незнакомцев, ехавших на двух колесницах Кинфарха. Кинан ехал впереди с факелом, Бран и Алан позади.

Нам надо было попасть туда, где наша дорога с севера пересекалась с дорогой на запад, ведущей к холмам Каледона, — короче говоря, на перекресток. По словам Кинана, он отмечен курганом с березовой рощей на вершине. Это было священное место, и именно отсюда мы намеревались отправить пришельцев обратно в их собственный мир.

Лью по-прежнему настаивал на том, что незнакомцев следует вернуть немедля и, похоже, у меня не было причин ему возражать. Итак, мы отправились в путь, надеясь достичь перекрестка на рассвете, ко времени между временами, когда дверь в другой мир на мгновение откроется в этом святом месте.

Ночь была против нас; луна не освещала дорогу, и путешествие заняло гораздо больше времени, чем мы предполагали. Мы спешили, надо было как можно быстрее добраться до места вовремя.

— Чудно, — пробормотал Кинан. — Я прекрасно знаю эту местность. Должно быть, в темноте мы проехали мимо кургана. — Он остановился и повернулся ко мне. — Наверное, стоит повернуть назад.

— Нет, — коротко ответил Лью, поравнявшись с нами. — Даже в темноте мы бы заметили дорогу. Идем дальше.

— Да что тут заметишь! — возразил Кинан. — Я собственную руку не замечаю в этой тьме кромешной, не то что дорогу впереди.

Лью не смутился.

— Идем дальше, Кинан. Ни одного лишнего дня в Альбионе они не останутся.

Кинан вздохнул и поторопил лошадь.

Мне все равно: яркий день вокруг или непроглядная ночь. Мое внутреннее зрение и не думало мне помогать. Зато я внимательно прислушивался к любому звуку: Твэрч бежал почти бесшумно, иногда обнюхивая что-то на тропе; потрескивал факел, копыта лошадей глухо ударяли о землю; скрипели колеса колесниц. Я услышал, как птица, испугавшись нашей процессии, взлетела с резким криком и исчезла в бесформенной пустоте.

Впереди ждал длинный спуск с холма в долину. Кинан