Каэхон - Максим Бражский

— Полчаса, командир.

— Отлично, перекусить успею! — Я хлопнул воина по плечу и пошел на запахи уже остывшей еды.

Вдруг все замолчали. В один миг — слаженно, будто тренировались. В эмоциях возникли настороженность и страх. За ними я едва различил чужую ауру: того самого слабого мага, которого заметил раньше. «Приглядевшись», посмотрев в душу северянина, я понял, что это девушка. И намерения у нее были самые серьезные. Я улыбнулся: самоуверенная, в этом она мне показалась похожей на Тайсаму и Наставницу… Впрочем, сходство на том и заканчивалось. Ледяная волшебница была верна отнюдь не себе и друзьям — она принадлежала кому-то далекому… И нить, связывающая пришелицу с ее богом, была ясно мне видна.

— Не убивать! — коротко приказал я. — Ширра, прячь всех, не жалей силы! Она одна, если что, убежим и без иллюзий. Меня не скрывай. И постепенно сними морок на входе.

Ширра серьезно кивнул, и тут же меня окутала тишина. Слышны были лишь шаги волшебницы севера. Я вышел навстречу — в своей маске, но без оружия. Не сказать, что я сам был оружием — тот же Искра куда лучше мог справиться без доброго клинка. Но против магов у меня был большой опыт.

Она вошла в пещеру, испытывая удивление и страх: перед ней только что развеялась иллюзия, а за ней стоял я. Руки сложены на груди, скучающий вид… Мысль, что назойливо металась в моей голове, наконец-то сформировалась: я не знал языка северян!

— Радория? — спросила вдруг она, дотронувшись до своего медальона с камнем Холода.

— Говоришь по-нашему? — немного удивился я, готовый сложить ладони в знак Оторо.

Девушка кивнула. Нападать она не собиралась, такие эмоции-намерения определяются легко. Если, конечно, этот человек не Райдо… «Прощупав» ее, я сделал вывод: волшебница мне все же не слишком понравилась. Настороженность. Уверенность даже не в себе — в своем боге с этим трудным именем. Фанатичка. Но при этом явно неглупа…

— Вы должны уходить, — произнесла она с сильным акцентом. — Головы волков, наш бог дает шанс и предупреждение.

— Что, если твой бог для нас лишь слово? — усмехнулся я.

— Вас постигнет смерть.

— Ты знаешь, где ваш бог? — поинтересовался я ненавязчиво.

Реакция была неожиданная — девушка сложила ладони в знакомый знак и атаковала. Медленно, очень медленно двигались ее руки… Мир духов тут же окутал меня, раньше, чем разум осознал, что происходит. Камень Холода «разгорался», мне было отчетливо «видно», как нити тянутся от него к рукам девушки, как меняет форму некий ореол вокруг камня. Зрелище было завораживающим: впервые так ясно я смог «рассмотреть» процесс колдовства!

Но тело жило само по себе, тренированное многочисленными поединками — серьезными и не очень. Вся моя сила скопилась в руке, она тоже сверкала, хоть и по-другому, не как камень противницы. Удар прямо в него! Я почувствовал, что ее камень будто кричит — от боли, от ужаса. На меня обрушились чужая боль, ненависть, раскаяние, желание смерти… Таким было состояние волшебницы в тот миг.

Ухватить ее душу, заточить в свой кинжал!

…Мир духов медленно отпускал меня. Со стороны могло показаться, что я всего лишь дотронулся до девушки — и вот она уже опускается на землю, с невыразимой тоской глядя на мой кинжал. Нить, что связывала ее душу с богом, дрожала, но не рвалась, я решил ее не трогать. Пусть же она станет путеводной!

— Встань! — приказал я, сжав кинжал. — Если хочешь свободы, ты будешь слушать меня, а не своего бога. Он сильнее, но я ближе, ты это понимаешь? — Кивок. — Славно. Ты отведешь меня к своему богу… Потом получишь смерть — в награду я уберегу твою душу от твоего же бога. Нет — отдам тебя ему. Выбирай.

Впрочем, выбор был ясен: я отлично чувствовал ее эмоции, поработив душу. Больше всего она боялась своего бога, особенно теперь, после поражения и вынужденного предательства. Я заметил, что люди, лишенные души, хотят лишь двух вещей — свободы и смерти, если она обещает освобождение.

Вскоре наш отряд продолжил движение. Узкая дорожка, каменистая, местами с опасными обрывами, вела нас выше в горы. Поселения встречались все реже, людей было все так же мало. Пару раз нам встречались странные храмы, совершенно не похожие на роскошные дома богов Радории. Высеченные прямо в скалах, угрюмые, угловатые, без украшений — от них веяло страхом. Мы предпочитали не заходить туда, особенно из-за проводницы. Нам пришлось перебить погоню, несколько воинов, что решили разузнать, куда делась волшебница, и теперь приходилось двигаться особенно скрытно. Враг знал, что гости пришли!

В пути я размышлял над тем, что при порабощении девушки я не испытал никаких чувств — ни смятения, ни вины. Ни радости, ни удовлетворения. Просто работа, будто бы с вещью. Я усмехнулся: черствею на глазах! Но даже эта мысль не вызвала особых эмоций. Просто надо было сделать дело, не умерев самому и не дав умереть друзьям.

Становилось все тяжелее. Поселения, а следовательно, и нормальный ночлег, еда вообще перестали встречаться. Проводница сообщила, что начались земли бога… Лишь страшные, безлюдные храмы были там. Воины начали вяло роптать. Я их понимал: даже у меня эти места вызывали некую дрожь. Голые скалы, редкие, скрюченные деревья, узкая тропа. Несколько раз встречались подвесные мостики — большого труда стоило заставить лошадей пройти по ним… Повозку, естественно, пришлось оставить в одной из многочисленных пещерок. Я расстарался, нашел пару нужных духов и с помощью Ширры наложил заклятие морока, дабы никто не покусился на наши вещи.

Цель была близка, это чувствовали все. Особенно проводница, бог грозил ей расправой, но душа девушки была у меня. Мои же чувства сообщали о чьей-то могущественной нечеловеческой, но наполовину спящей воле… Не доброй и не злой, а просто холодной и чуждой. Как можно поклоняться такому богу? Нет, демону.

Но все эти размышления, тоскливые и бесполезные, были сметены в один миг. В тот день я почувствовал врага еще задолго до встречи с ним. Разумеется, Ширра сразу же усилил контроль над своими иллюзиями. Можно не сомневаться: морок, скрывавший нас, был на достойном уровне. Но что-то пошло не так.

Сначала подняла голову плененная проводница. В ее настроении отчетливо промелькнула какая-то радость, надежда — и тут же потухла. Я физически почувствовал ее взгляд на своем кинжале. Усмехнулся: да, девочка, ты моя, только моя… И никакие боги не имеют над тобой столько власти.

Я мотнул головой, какие-то слишком недобрые даже для меня мысли лезли в голову. Потом прислушался к эмоциям окружающих, попытался «прощупать» еще далекого врага. Оказалось, противники ехали с какой-то определенной целью, охваченные поразительной уверенностью.

— Тайсама, Киран! — коротко выкрикнул я. — Мне не нравится тот отряд…

— Какой отряд? — удивился воин.

— Скоро встретимся, — пояснила Тайсама. — Наш командир, — она насмешливо фыркнула, — забыл совсем, что далеко не все здесь умеют ощущать людей на расстоянии. Тем более на таком.