Дело о свалке токсичных заклинаний - Гарри Тертлдав

Баланс Сил, – произнес я, когда Михаэль вырулил на шоссе святого Иакова, по которому мы второй раз за день летели в долину Сан-Фердинанда.

Он молчал, пока не убедился, что большегрузный ковер, забитый ящиками с помидорами, не столкнется с нами, потом повернулся в мою сторону.

– Прошу прощения? – сказал Михаэль. – Мне незнаком такой термин.

Интересно, не нарушил ли Генри Легион заповеди Центральной Разведки, рассказав мне о балансе Сил? Хотя призрак вроде бы не говорил, что это секретная информация, поэтому я объяснил Михаэлю, что такое этот самый баланс Сил.

Он внимательно слушал. Люди, которые умеют слушать, попадаются так редко, что надо ценить каждый подобный случай. Выслушав все до конца, Михаэль задумался. У некоторых язык обгоняет мысли на тысячи миль. Но Михаэль, как вы догадались, не из таких.

Когда он все обдумал, то изложил свои выводы. Честное слово, он говорил ужасно авторитетно.

– Я считаю, что в сказанном тобой есть большая доля истины. Великая теологическая и экономическая экспансия европейцев в последние пятьсот лет и сопутствующий ей стремительный рост магических знаний (вызвавший, среди прочего, Промышленную Революцию) действительно коренным образом изменили как политику, так и теоэкологию всего остального мира. Меня не слишком удивляет, что древние Силы, раздраженные давлением насильственно навязанных европейцами религиозных систем, пытаются сломить это давление.

– Ты что, на их стороне? – Я так и уставился на него.

– Я этого не говорил, – ответил Михаэль более резко, чем обычно. – Нет ничего странного в том, что Силы – и, предположительно, поклоняющиеся им люди – пытаются вернуть былую славу. Я не говорю, что сочувствую им. В случае их победы мир пострадал бы сильнее, чем от всех величайших катастроф, по крайней мере я в этом убежден.

– Тут я не спорю, – согласился я.

– А я этого и не жду, – ответил он. – У тебя все-таки есть некоторая доля здравого смысла. Мне захотелось похлопать его по плечу.

– Ах, Михаэль, я и не знал, что ты обо мне такого высокого мнения, – сказал я. Ведь он искренне полагал, что говорит мне страшно лестную вещь, и я знал это.

– Шутки в сторону, – проворчал Михаэль. Я ухмыльнулся. Не обратив на это внимания, он продолжал: – Возьмем, к примеру, оба Американских континента. Они служат наиболее ярким примером массированного человеческого и теологического преобразования за последнюю половину тысячелетия.

– Ладно, возьмем Америки, – примирительно сказал я. По правде говоря, препираясь с Михаэлем, я отвлекался от мыслей о Джуди или об Армагеддоне, который вот-вот разразится над свалкой токсичных заклинаний.

Михаэль строго посмотрел на меня:

– Я же сказал, шутки в сторону.

– Прости, – пробормотал я. – Что ты хотел сказать?

– Ничего особо сложного; ничего, что не было бы вполне очевидным для мало-мальски внимательного наблюдателя: мы, иммигранты, за пять столетий добились на этой земле гораздо большего и лучшего, чем ее коренные обитатели за тот же период.

– Ничего особо сложного, вот как? – спросил я, злодейски улыбаясь. – Да куча народу, как иммигрантов, так и коренных жителей – выражаясь твоими же словами, – сказали бы, что ты сейчас богохульствуешь и что мы не устроили ничего хорошего, кроме массового кровопролития и загрязнения на той земле, которая была поистине раем земным.

– Я нахожу единственный довод, подходящий для ответа на такое высказывание: «дерьмо». – Михаэль привел свой «довод» с величайшим удовольствием. – Я не утверждал, что кровопролития не было, я не отрицал наличия загрязнения – как-никак я сам работаю в Агентстве Защиты Окружающей Среды. Но я все же сомневаюсь, что правительство сознательно стремилось разрушить этот рай земной.

– Выражайся поосторожнее, – заявил я. – Ты ведь сам работаешь на правительство, или ты забыл? Михаэль не позволил отвлечь себя.

– Оставим в стороне вопрос о привычках местных жителей, которые обогатили английский язык словом «каннибал». Пятьсот лет назад в Америке существовали две наиболее выдающиеся культуры – ацтеки, тоже каннибалы, которые подпитывались, как в теологическом аспекте, так и в смысле протеинового рациона, человеческими жертвоприношениями, – и инки, чья религиозная система была достаточно милосердной, но которые обладали еще более сильной организацией, чем украинцы перед своим последним кризисом.

– Ты бьешь ниже пояса, рассуждая о народах, которые жили не там, где теперь находится Конфедерация, – возразил я. – А как насчет благородных воинов и охотников с Великих Равнин?

– А что насчет них? – спросил магэксперт. – Культура, перед которой они ныне так преклоняются и которую считают древней, не существовала и не могла существовать до прихода европейцев, потому что их собственные предки полностью истребили лошадей Американского континента – что вряд ли может считаться примером заботы об окружающей среде. А огнестрельное оружие, с помощью которого они отважно защищали свою землю от вторжения белых, было все без исключения куплено или украдено у тех же белых, потому что они не знали, как его сделать самим.