Месть полукровки - Раиса Николаева

можно было бы только силой. Об истерики девочки обязательно бы узнали во дворце, и Кейрин пришлось бы выслушать много неприятных слов от матери, и выдержать неодобрительные взгляды императрицы, императора, и насмешливые взгляды принцесс (отношения императрицы и принцесс к Андриэлле было далеко до доброжелательного). Так что Кейрин в замешательстве посмотрела по сторонам. Вокруг не было никого, кого можно было бы попросить о помощи. Вокруг не было никого. Никого! Решение пришло мгновенно. Кейрин приказала Андриэлле стоять на месте, а сама, воровато оглянувшись, и свернув юбку в узел, чтобы та не мешала, легко забралась на ограду и также легко спустилась с той стороны на землю. Потом она расправила платье, и словно преступник, прячась за кустами, побежала искать мячик дочери.

Кейрин быстро оглядывала пространство, помимо воли замечая неухоженность этого уголка сада. Кусты не пострижены, цветочные газоны медленно, но верно зарастали сорняками, дорожки посыпанные гравием, уже укрывал стелющийся бурьян. И только один участок выделялся какой-то неестественной первозданной чистотой. Площадка, покрытая мраморными плитами, примерно, на полметра возвышающаяся над остальной поверхностью. Вероятно, на этом возвышении когда-то стояла беседка. Кейрин отметила это про себя, продолжая искать мяЧасть Мяч нашелся как раз за этой площадкой. Кейрин обошла ее вокруг, подняла мяч и тут увидела ступени, по которым следовало подниматься. Что ее понесло на эти ступени, она и сама не смогла бы объяснить. Но только она сделала один шаг, потом, другой, потом третий и оказалась на мраморной поверхности. Мрамор был белоснежный, с едва заметными голубоватыми прожилками, и снова Кейрин отметила это все, как-то мимоходом.

Она решила пройти по площадке и спрыгнуть с другой стороны, там, где не было ступеней. Кейрин успела сделать три быстрых шага, как вдруг почувствовала, что ее ноги, словно увязли в густом тягучем киселе.

— Что происходит? — в ужасе прошептала она. — Что происходит? — Кейрин с огромным трудом сделала еще шаг и замерла. Ей показалось, что мир вокруг нее пошел рябью, что на месте тех растений и кустов, что она только что видела, появляются совсем другие, совершенно меняя убранство сада. С двух сторон от нее вдруг выросли белоснежные мраморные колонны, и она стояла между ними, словно преступница, ожидающая наказания. — Что происходит? — уже во весь голос, в приступе настоящей паники, закричала Кейрин.

— Ничего не происходит, — неожиданно раздался рядом с ней мужской голос. — Просто ты должна уговорить своего любовника принять мое предложение. Вот и все. Видишь, как просто.

— Как-к-кое предложение? — заикаясь, спросила Кейрин, со страхом глядя на мужчину. Одна часть ее сознания твердо знала, что этого мужчину она видит первый раз в жизни, но другая часть ее сознания, знала, кто он и панически его боялась.

— Ну, зачем тебе это знать… дорогая? — он таким мерзким тоном сказал слово «дорогая», что Кейрин содрогнулась. — Это наши с ним мужские дела, в которые тебе лезть совсем не обязательно. Просто попроси его принять мое предложение, больше ничего от тебя не требуется. — Вторая половинка Кейрин точно знала, что то, что от нее требует этот человек делать нельзя ни в коем случае, и она отчаянно отрицательно замотала головой. — А если я сделаю так? — омерзительным ласковым тоном спросил мужчина, и в ту же секунду ноги Кейрин до колен стали ледяными. Нет, они не замерзли, вернее они не просто замерзли, они стали прозрачными кусками льда, вместе с нижней частью юбки. Безудержная невыносимая боль накрыла Кейрин, словно штормовой волной и она пронзительно закричала от этой боли.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал мужчина. — Кричи, кричи сильнее. Моли, умоляй его дать мне клятву! Он должен согласиться!

— Нет, — прошептала Кейрин, стискивая зубы, чтобы ни один звук не сорвался с них.

— Кричи! — с угрозой прошипел мужчина. — Иначе тебе будет плохо, очень плохо.

— Нет, — губы Кейрин едва двигались, но мужчина услышал.

— Ах, ты, тварь! — прорычал он. Его рык разнесся над садом, а потом мужчина, словно в приступе какого-то безумия, направил в сторону Кейрин ледяную волну воздуха, и ее левая рука стала прозрачно-ледяной. Мужчина резко ударил по этой руке, и она… отпала, от удара, развалившись на несколько кусков. Мужчина яростно стал топтать и давить этот лед, превращая его в крошево. — Ну? — грозно глянул он на Кейрин, и это «ну» означало, готова ли она исполнить его приказ. Кейрин заторможено смотрела на ледяные осколки, и животный ужас заставил ее сознание померкнуть. Словно сквозь сон она слышала, как ее губы, помимо ее сознания, говорят:

— Нет! — Кейрин чувствовала, как холод поднимается вверх по телу, подбираясь к сердцу. Она знала, как только лед коснется его — она умрет. И вот в самую последнюю секунду жизни она прошептала только одно слово: — Хартзаэр.

— Андриэтта, — услышала она шепот любимого голоса.

— Про… — она хотела сказать «прощай», но Хартзаэр не дал ей этого сделать, лицом прижавшись к ее губам.

— Андриэтта, — прошептал он. — Прошу верь мне. Ты должна… уснуть, — и мир перед глазами Кейрин снова завертелся, ей показалось, что она вынырнула на поверхность из глубокого омута и в эту секунду услышала пронзительный крик мамы:

— Кейрин, очнись! — кричала Трия. — Очнись! Если ты не очнешься, то погибнешь. Мы не можем помочь тебе, помочь себе можешь только ты сама. Вспомни — ты огненный дракон, ты можешь своим внутренним огнем растопить лед. Ты должна прогнать кровь по сосудам. Ну, же, девочка. Потом мы поможем тебе, но только после того, как огненная магия растопит лед! — И в эту секунду Кейрин окончательно очнулась, она увидела маму, Дезию, императора, и еще много-много кого. Кейрин сосредоточилась, и огненная волна пробежала внутри ее нее, начиная с макушки, кончая пальцами ног. И снова дикая боль. Казалось, тысячи иголок одновременно впились в ее тело. — Еще раз, Кейрин! — кричала мама. — Надо прогнать огненную волну еще раз. — Кейрин, едва не теряя сознание, с последними силами выполнила приказ мамы, и тут же горячая волна воздуха окутала ее согревая и исцеляя. Это огненная магия Трии и Дезии, и магия воздуха императора, уже снаружи согревали ее.

Кейрин попала в ментальную временную петлю, которую «любезно» для Заэра оставил Гархэн. Он хотел, чтобы страдания Заэра никогда не прекращались, и смерть его любимой снова и снова резала и жгла ему душу. И он смотрел, и его ненависть росла вместе с болью и чувством обреченности.

Кейрин спасли, поэтому никто не увидел, как закончилась жизнь Андриэллы. Гархэн превратил ее в ледяную статую потом искрошил лед, и уже потом прадед Дезии сжег осколки. Как иронично, когда-то огненный дракон помог уничтожить