Очарование тьмы - Мэри Э. Пирсон

Ознакомительный фрагментсмешком. По морриганским меркам мои наряды считались роскошными. Мать приложила много усилий, чтобы обеспечить меня новым, более модным гардеробом, поскольку Дальбрек славился своей любовью к портновским изыскам, но я отказалась от большей части украшений и потребовала уложить в сундуки и повседневные платья.

— Вообще-то, матери понравилось, — сообщил Джеб. — Она сочла уважительным то, что ты не собираешься затмить всех дам при дворе. Ну и, конечно, тут же добавила, что могла бы очень улучшить твои наряды, кое-что изменив, но королева приказала уложить всё обратно и вернуть в Морриган.

Уж там-то их точно сразу сожгли. А заодно и мои портреты.

— Что-то не так? — поинтересовался Джеб.

Я поняла, что хмурюсь:

— Просто подумалось… — Остановив кобылу, я повернулась к нему. — Джеб, в нашу первую встречу ты сказал, что заберёшь меня из Санктума домой. Какой дом ты имел в виду?

Он удивлённо посмотрел на меня.

— Дальбрек, разумеется.

Разумеется.

Позже я напомнила Рейфу, что сначала нам надо в Морриган.

— Сейчас нам важно добраться к своим, — возразил он. — К дальбрекской заставе. А оттуда можно и в Морриган.

С Тавишем мы так и не сблизились. Пусть он вел себя обходительно, но когда Рейф оставлял меня в дороге, Тавиш не стремился поравняться со мной и ехать рядом. Явно не хотел оставаться наедине.

Рейф по-прежнему всё время куда-то срывался. Едва сегодня выехали, как он сказал, что поскачет на холм высматривать дичь. Сопровождать меня велел Свену, но вдруг вызвался Тавиш, отчего даже Рейф удивлённо выгнул бровь.

Поначалу мы говорили о пустяках — Тавиш спросил, как мои раны и отметил, что через неделю можно будет снять швы. Однако на уме у него явно было что-то другое.

— Я так и не ответил на твой вопрос, — пробормотал он.

— Какой?

Тавиш оглянулся на вереницу следов и начал уже совсем о другом:

— Это я убедил Рейфа, что план с бочками и плотом сработает. — Он откашлялся. — Когда вы скрылись под водой, я был уверен, что вам конец. Часы, пока мы вас искали, выдались… — Он хмуро сдвинул брови. — Выдались самыми долгими в моей жизни.

— Ты не виноват, что мы упали…

— Виноват. Мне положено просчитывать самые скверные варианты и уметь их избегать. Если бы я…

— Если бы мне не сшили платье, — перебила я. — Если бы Совет не кончился раньше. Если бы Комизар не убил Астер. Если бы я вышла за Рейфа, как и планировалось. Я тоже, Тавиш, часто гадаю, что было бы, если бы я сделала другой выбор. Моя любимая игра, вот только конца у неё нет и победителей тоже. Какими бы великими знаниями или даром ты ни обладал, невозможно предвидеть все исходы.

Похоже, мои слова его не убедили.

— Когда мы тебя нашли, не знали, жива ли ещё. Лицо Рейфа… — Он потряс головой, словно пытаясь отделаться от воспоминания. — Ты спрашивала, всегда ли я уверен в своих силах. Сегодня я понял, что нет.

— Тавиш, пусть твой план и не прошёл как по маслу, но благодаря ему мы живы. Я говорю это искренне, а не чтобы утешить. Так у нас был хоть какой-то шанс, а иначе — верная смерть. Уж поверь. — Я театрально прокашлялась и добавила с властным видом: — Это приказ, вообще-то.

На его угрюмом лице мелькнула еле заметная улыбка. Дальше мы ехали в тишине, но молчание хотя бы перестало казаться таким неловким. Сколько же времени, должно быть, ему не даёт покоя чувство вины. Чувство, что пропитало и мои мысли.

— Да, и вот ещё, — вдруг заговорил он. — Я мало что понял об этом твоём знании, но тянет хоть немного разобраться. Дар когда-нибудь ошибается?

Ошибается ли? На ум пришли слова Кадена о видении: мы в Венде, у него на руках младенец, и я тут же вспомнила повторяющийся сон, как Рейф меня оставляет.

— Иногда ошибается.

Должен ошибаться.

Глава девятая

Каден

Проще было побороть медведя, чем помочь Гризу слезть с лошади.

— Руки прочь! — взревел он.

— Тихо ты! — шикнул я уже в сотый раз. От боли он почти не сознавал, что его рыки разносятся по всей долине. — Преследователи могут быть рядом.

Я отпустил его, и Гриз тут же повалился на снег, утягивая меня за собой.

— Брось меня, — простонал он.

Соблазн был велик, но я нуждался в Гризе. На что-то он ещё сгодится. И один точно не выживет.

— Хватит ныть. Вставай. — Я подал ему руку.

Казалось, веса в нём, как в бычьей туше.

Гриз не привык полагаться на других, а уж своей слабости и подавно не признавал. У него снова открылась рана — Гриз не дал обработать её должным образом, позволив только наскоро себя перевязать.

— Пошли. — Выругавшись, он зажал бок рукой.

Мы осмотрели следы возле пещеры.

Гриз придавил отпечаток копыта на снегу.

— Верно я говорил. Старый болван привёз их сюда.

Он признался, что знает наместника Обрауна уже очень давно. Много лет назад оба прятались в этой самой пещере, после того как сбежали из рабства.

В действительности Обрауна звали Свен, и был он из дальбрекской королевской гвардии, однако притворство Гриза удивило меня куда сильнее. Я подозревал, что многие носят маски, но только не Гриз, преданный до мозга костей рахтан. Вот уж никогда бы не подумал, что он торгует информацией и нашим и вашим. Правда, Гриз пылко уверил, что его сведения никак не вредили Венде, но всё равно сотрудничать с врагом — уже предательство.

Нагнувшись, я внимательнее осмотрел мешанину из человеческих и лошадиных следов. Часть подков дальбрекские, но другие, несомненно, венданские.

— У них и наши кони есть, — подтвердил Гриз.

Или же их нагнал кто-то другой.

Я пробежал взглядом по цепочке следов, что скрывалась за соснами впереди. Беглецы отправились на запад — значит, не возвращаются в Венду под конвоем. Откуда же у них наши лошади?

Я помотал головой.

Смастерили плот. Спрятали лошадей и припасы.

Готовились долго. Возможно, с той минуты, как Лия попала в Венду. Вывод напрашивался сам: всё это время она попросту мной вертела. Каждое нежное слово с её губ служило некой цели. Я перебрал их в уме. В последнюю ночь она сказала, что видела нас вместе… Спросила о моей матери…

У меня сердце сжалось. Лия была единственной, кому я раскрыл имя матери.

«Я вижу, Каден. Вижу её в тебе каждый день».

Для неё я был только варваром, человеком, которому нельзя доверять. Но люди? Пусть меня она обманула, привязанность к народу вряд