Ага, вот я тут - книга 2 - Павел Чирков

Перед глазами возникли схемы, которым я научился, позаимствовал, сам создал и получил в подарок. Но воспользоваться ими невозможно, потому что на территории лагеря поток блокируется. Как можно это обойти я пока не понимаю.

Но я понимаю, что хочу прожить в этой реальности как можно дольше и во всём разобраться. Пока нужно сосредоточиться на физическом развитии тела. Ограничение по потоку я смогу преодолеть.

Я просидел на кровати до самого рассвета. Когда яркие лучи солнца через небольшое окно ворвались в каморку, я был почти в норме. Напиток из кувшина сотворил поистине чудо. Напоминанием о вчерашнем происшествии было только неприятное ощущение слева. Ну да. Косметический эффект, похоже, не входит в зону действия зелья.

Двойной удар гонга означает подъём. Надо поторопиться успеть сделать все дела до начала тренировки.

Моё появление в строю вызвало бурю эмоций среди бойцов. С удивлением обнаружил, что большинство явно обрадовались моему появлению, хотя тщательно скрывали это. Естественно, Стинг был взбешен, но это вызвало только усмешки у остальных, больше напоминающие издевки, типа: «Ну что-же ты, громила, с пацаном не справился». Хотя, будь на моём месте кто-то другой, так легко бы не отделался.

Единственным, кто открыто продемонстрировал свои эмоции был Яй. Но это естественно, ведь он официально был назначен моим переводчиком до тех пор, пока я не овладею хотя бы основами местного языка.

– Михаил, я рад что ты вернулся, – с искренней улыбкой Яй пожал мне руку, что вызвало очередные эмоции у окружающих. – Все уже думали, что ты сошел с дистанции. Ты был в отключке два дня.

– Я в порядке, – улыбнулся я. – Спасибо за напиток.

– Это подарок от тайного доброжелателя, – тихо сказал Яй и кивнул в сторону охранников.

Никогда не думал, что перловка может оказаться такой вкусной! И даже на то, что она слегка подгорела я не обратил внимание. Ещё бы! Мой растущий организм требовал калорий.

– Я бы отдал свою порцию, но перед тренировкой не стоит сильно загружать желудок, – сказал сидящий по левую руку боец, видя, с какой скоростью я работаю ложкой.

– Спасибо, – ответил я с набитым ртом. – Я это понимаю.

– Я Румб, – представился он и даже попытался улыбнуться.

Так, ещё один союзник в стане убийц. Это хорошо.

Во время тренировки, следуя ранее полученным советам, я не сдерживал тело Михаила и все удары я отработал четко и в правильном темпе, чем вызвал одобрение инструктора.

На двухчасовой тренировочный спарринг меня поставили с бойцом, который тоже считался новичком, но уже имел кое-какой опыт, в том числе и боевой. Он был обучен намного лучше меня, поэтому отрабатывал нападение, а я соответственно защиту. Во время боя я постоянно срывался на ответные атаки, но это тут же прерывалось инструктором. Если бы не было этих строгих ограничений, то ещё не факт, что мой напарник не огреб бы по полной. За два часа я пропустил всего три удара и то только потому, что захотелось увидеть продолжение атаки соперника. Я намеренно ослабил защиту, и это не осталось незамеченным инструктором, который сначала бросил удивленный взгляд, а потом откровенно одобрил мои действия.

Каким-то внутренним чувством я понял, игра «в поддавки», издавна практиковавшаяся среди уличных мальчишек, может расслабить противника и привести к неожиданным результатам. Так я заметил несколько вариантов, когда с лёгкостью мог бы нокаутировать соперника, если бы это был просто бой, без распределения задач.

Когда тренировка закончилась, я искренне улыбнулся сопернику и подмигнул ему.

– Неплохая школа, – сказал я ему, но он, естественно меня не понял.

Яй хотел перевести мои слова, но я его остановил. Пусть немного сбросит корону превосходства. Да, я не знаю их языка, но и они не знают моего.

Итак, решено: учу язык и параллельно ищу возможность поймать поток, ведь «в каждом заборе есть дырка».

Две недели тренировок, во время которых я совершенствовал свои умения по рукопашному бою, полностью отдавшись во власть мышечной памяти реципиента, принесли свои плоды. Моей особенностью стало то, что даже во время защиты я умудрялся нападать, не выходя за рамки дозволенного. Этот стиль был обозначен как «активная защита».

Очень долго я не мог смириться с тем, что нас считают рабами. Моё свободолюбивое существо, по сути являющееся симбиозом двух свободных личностей, волею судьбы соединившихся воедино, упорно пыталось доказать право на самоопределение, хотя поводов для открытого бунта пока не представлялось.

По сути, если не брать во внимание, что из нас пытаются вырастить убийц, развлекающих публику битвами со смертельным исходом, жизнь в лагере напоминала что-то среднее вежду спортивными и военными сборами. Нас кормили, обучали, обеспечивали одеждой и минимальным набором необходимых предметов, но чего мне не хватало, так это живого общения. Любые эмоции и попытки сблизиться в неформальной обстановке вызывали у охраны негативные реакции. Странно, но у них получилось коллективно воспитывать одиночек. Наверное, поэтому у каждого из нас отдельное жильё, куда никто не мог войти, даже охрана.

А ещё раз в несколько дней нам предоставлялся свободный день, так называемый выходной, когда не было ни тренировок, ни общих построений, а в столовую можно было ходить не строем, а кому когда захочется, правда, в отведенное для этого время. Даже охраны не было внутри периметра, только на вышках стояли дозорные, но и они, казалось, просто отдыхали. Я понимал, что всё это сделано для того, чтобы каждый из нас почувствовал себя свободным и не забывал о том, что свободным он может стать не на один день, а навсегда, стоит только убить всех и остаться в живых.

В какой-то момент мне снова стали сниться сны. Надеюсь, конечно, что это просто сны, а не очередное путешествие между реальностями или плод больного воображения. Чаще всего мне снился Михаил. Точнее, его прошлое.

***

Команда мальчишек, старшему из которых не более десяти лет, бежит по лесной тропинке среди высоких хвойных деревьев. Бегут кучно, внимательно оглядываясь по сторонам. Ощущается чувство тревоги и какого-то безбашенного мальчишечьего азарта. Солнце едва появилось из-за горизонта и слабо освещает тропинку, но мальчишки уверенно петляют среди стволов деревьев, шурша хвоей и пиная шишки. Похоже, что они хотят обозначить своё пребывание в