Римская диктатура последнего века Республики - Нина Чеканова

Вследствие отмеченных нами особенностей изменение экономической и политической ситуации вызывало не формирование новых сословий, а приспособление прежних к новым условиям, в конечном итоге — возникновение различных переходных статусов и общественных состояний.

Социальная структура римской civitas в основном сложилась к середине III в. Гражданство Рима составили три основных сословия: сенаторы — ordo senatorius, всадничество — ordo equestris и плебс — plebs. Однако уже в период оформления сословной парадигмы эти сословия не представляли единого целого, но в соответствии с общественным положением и влиятельностью (иными словами, в соответствии со статусом) подразделялись на категории. При этом имели значение несколько аспектов: собственность, власть, морально-психологический авторитет. Таким образом, постепенно внутри римских сословий образовались социальные (статусные) группы — римский нобилитет, люмпен-пролетариат, вольноотпущенники и др., права и обязанности которых определялись не столько законной нормой, сколько реальным положением. Оформление статусных групп указывает на неоднородность и аморфность римской сословной организации.

Ведущую роль в экономической и политической жизни Римской республики играло сенаторское сословие — ordo senatorius. По данным античной традиции (Liv. Per., 60), до I в. его численность колебалась в пределах 300 человек.

Сенаторское сословие не было замкнутым. Оно постоянно пополнялось представителями всадничества, администрации италийских общин с латинским правом и даже плебса. Подобная социальная «диффузия» была порождена отчасти тем обстоятельством, что сословная принадлежность была связана с имущественным цензом, отчасти — политической традицией: низшая магистратура — эдилитет — не окупала огромных расходов, которые налагались на ее соискателей. Не случайно Луцилий в своих сатирах называл эдилов «получившими должность посредством богатства — per satram aedilem factum»^[10] (Lucil. Sat., I, 48). Политическую карьеру мог начать лишь в достаточной степени материально обеспеченный римский гражданин, способный выполнить обязанности эдила. Закреплением подобной практики стал закон Овиния, принятый между 318 и 312 гг. Текст этого закона сохранился у Феста: «законом Овиния установлено, что цензоры должны набирать в сенат по общему порядку лучших из тех, кто отслужил курульную должность — lege Ovinia sanctum est, ut censores ex omni ordine optimum quemque (curulem) in senatum legerent», т. е. должность консула, претора, курульного эдила (Fest., P. 246). Примечательно, что приблизительно в это же время (304 г.) курульным эдилом, по сведениям Ливия, был избран писец Гней Флавий, сын вольноотпущенника (Liv., IX, 46; Per., 9).

Просопографические данные не позволяют говорить о количественных показателях. Но известно, что еще в IV—III вв. сенаторское сословие пополнили представители плебейских родов Лициниев, Ливиев, Генуциев, Марциев, Клавдиев, Марцеллов, Юниев, Попилиев, Элиев. Характерно также появление в числе римской сенаторской знати представителей общин с латинским правом: Плавтиев, Фульвиев, Атилиев. В середине III в. в сенат вошли плебейские роды Семпрониев (Блезы, Гракхи, Лонги, Софы и Тудитаны) и Цецилиев Метеллов. Хотя последние начали играть ведущую роль в среде сенатской аристократии лишь во II в., в фастах они упоминаются уже во время 1-й Пунической войны.

Действие механизмов, заложенных в социально-политической системе Римской республики, усилилось в процессе расширявшейся римской агрессии. Колоссальный приток рабов, денег и других материальных богатств в виде военной добычи способствовал концентрации собственности, причем не обязательно в руках представителей сенаторского сословия. Для тех, кто страстно желал, курульный эдилитет и, следовательно, дальнейшее продвижение по политической лестнице становились сравнительно легко осуществимыми.

В начале II в. пополнение сената осуществлялось не только за счет курульных магистратов. По подсчетам Г. Блоха и Ж. Каркопино, в 196 г. в сенат вошли 20 некурульных магистратов: 8 квесторов, 10 плебейских трибунов, 2 плебейских эдила. В источниках, относящихся к этому времени, все чаще фигурируют новые люди — homines novi, оказавшиеся в сенате (Рупилии, Помпеи, Марии, Муммии и др. — Cic. In Verr., II, 5, 18; Liv. Per., 54; Vell., II, 1, 4; 11, 1; 13, 2). Ф. Уолбэнк приводит данные о том, что за 131 год (с 264 по 134 г.) среди имен избранных 262 консулов 16 — новые. Он считает это показателем постепенного замыкания сенаторского сословия. На наш взгляд, приведенные цифры, напротив, указывают на «размывание» сословия сенаторов. В наших рассуждениях мы опираемся на данные консульских фаст, в соответствии с которыми в числе консулов, избранных в течение следующих 38 лет (со 146 по 108 г.), 8 были представителями новых родов, не выполнявших прежде консулата. Сравнение использованных нами показателей позволяет говорить о том, что тенденция проникновения в сенат новых людей имела восходящий характер.

О постепенной дифференциации сенаторского сословия говорит и серия законов, направленных на ограничение концентрации собственности и против роскоши. Показательно в этом отношении принятие в 218 г. народным собранием и при поддержке оппозиционно настроенного к сенату консула Гая Фламиния закона Клавдия. Содержание этого закона сохранилось у Ливия: ne quis senator cuiue senator pater fuisset maritimam nauem, quae plus quam trecen-tarum amphorarum esset, haberet. id satis habitum ad fructus ex agris uectandos; quaestus omnis patribus indecorus uisus. res per summam contentionem acta inuidiam apud nobilitatem suasori legis Flaminio, fauorem apud plebem alterumque inde consulatum peperit (Liv., XXI, 63, 3—4). Хотя предложение Клавдия и мотивировалось этическими соображениями — для сенаторов торговля признавалась позорным занятием, — главное его содержание сводилось к ограничению торговой активности сенатской знати. Совершенно не случайно Ливии сообщал, что поддержка закона Клавдия принесла Фламинию ненависть знати, но зато любовь народа и вторичное консульство (Liv., XXI, 63, 4; ср.: Plut. Marc, 4).

Закон Клавдия и обстоятельства его принятия указывают на неоднородность сенаторского сословия, появление внутри него конфликтных групп и постепенное расхождение социально-политических интересов.

Огромное значение в «размывании» сенаторского сословия имели результаты Союзнической войны и распространение прав римского гражданства на всех италиков: доступ к магистратурам, а следовательно, и в сенат, получили жители римских муниципиев.

В результате со временем одни роды отошли от власти, другие раздробились на отдельные семьи и утратили родовые связи, третьи, напротив, сосредоточили власть в своих руках. Так, исчезли из консульских фаст знатнейшие патрицианские роды: Вергинии, Горации, Навтии и др. Несколько пошатнулось положение таких наследственных патрицианских семей, как Эмилии, Клавдии, Валерии, Фабии, Сервилии. Все эти роды принадлежали к древнейшему римскому патрициату, вели свои генеалогии от царского времени и занимали консульские должности с начала Республики^[11]. Кроме того, в V—IV вв. представители этих родов регулярно избирались диктаторами, начальниками конницы, военными трибунами с консулярнои властью. Их представители были среди децемвиров^[12].