"Викинги" Гитлера. Эсэсовский интернационал - Теодор Хоффман

Как только артподготовка заканчивается, новый командир обращается еще раз к командирам батальона и полка и заканчивает обсуждение словами:

— С сегодняшнего дня, 9 октября, я принимаю на себя руководство танковым корпусом дивизии «Викинг». Тем не менее для меня это уж и не так важно. Завтрашний день гораздо важнее. Вы, конечно знаете, что 10 октября — это День Красной Армии^[26]. Наши противники захотят достичь решительного успеха к этой годовщине. — Штандартенфюрер СС Улльрих поворачивает свое грубое, несколько полноватое лицо к каждому из стоящих вокруг него руководителей СС: — Мы получили в эти дни известную передышку. Теперь сражение затянется не на один час. Поэтому я отдаю следующий приказ: с вечера сегодняшнего дня все подразделения танковой дивизии «Викинг» должны находиться в боевой готовности.

После двух первых оборонительных сражений под Варшавой IV танковый корпус СС вынужден был отступить. Теперь германские добровольцы закрепились уже не на востоке, а на западе от Радзымина.

Танковый корпус «Викинга» удерживает теперь только одну линию сопротивления, которая простирается к югу от Сероч Нарев вплоть до западного края Ниепорет. Между тем там, у притока реки Згеж, возвышается старая крепость. После того, как с конца июля в Польше продолжаются сражения, потери немецких войск, особенно солдат, почти никак не пополняются. Вооруженные силы СС, обескровленные кровопролитными сражениями на Кавказе, на Украине и в Нормандии и, кроме того, всегда выступающие в авангарде, не в состоянии больше пополнять свои соединения необходимым количеством и офицеров, и унтер-офицеров. Пополняют ряды германских добровольцев окончившие учебные курсы юнкерских школ в Бад-Тёльце. Более половины юнкеров из этих школ СС становятся фронтовыми офицерами, причем отнюдь не из уроженцев германской империи. Так как самолеты и корабли теперь у империи фактически отсутствуют, большая часть персонала военной авиации и морского флота становится пехотинцами. Таким образом, в вооруженных силах СС служит много летчиков и моряков, которые ушли в пехоту отнюдь не добровольно. Это относится и к тем пехотинцам, которые сопровождают танковые подразделения «Викинга». С политической точки зрения у военных в дивизии не было никаких проблем. Немецкие солдаты и офицеры никогда не были так проникнуты нацистским духом, как после неудачи путча 20 июля 1944 года и после того, как среди высших офицеров, которые приняли участие в нем, была проведена чистка. В то же время пополнение пехотинцев летчиками и моряками вызывало значительные трудности, так как им пришлось уделять много времени на переподготовку и приспособляться к ведению боя в новых условиях.

Как и предполагалось, Советы 10 октября 1944 года отмечали День Красной Армии началом большого наступления.

После многочасовой артиллерийской подготовки битва переходит в ее заключительную третью фазу вокруг Варшавы. Красная Армия надеялась, что сможет форсировать Вислу и, пользуясь значительным превосходством в войсках, взять Модлин.

Однако атака на Легионово, где размещался командный пункт полка «Вестланд», терпит неудачу. Затем Советы сосредотачивают свои силы к северу от Варшавы, в так называемом «водном треугольнике», и пробуют наступать в дуге Вислы при ее слиянии с Бугом и Наревом.

12 октября красноармейцы начинают 48-часовую неистовую атаку на добровольцев. Положение 3-го батальона полка «Вестланд» под командованием штурмбаннфюрера Неддерхофа становится отчаянным.

— Мы не можем больше удерживать свои позиции, — радирует командир батальона. — Враг значительно сильнее нас. У него огромное превосходство в живой силе и вооружении.

Наконец в штаб поступает последнее сообщение:

— Мы окончательно разбиты. Все наши позиции в руках противника.

Советы вбили клин в оборону полка «Вестланд», который пытался удержать свою позицию. В этот момент новый командир, оберштурмбаннфюрер Франц Хаке, известный храбрец, выходит из себя. В его обороне образовался значительный провал. У него нет никаких войск в резерве, чтобы заткнуть эту дыру, через которую теперь имеет возможность прорваться целая волна наступающих советских войск. Хаке собирает всех, кого может, в штабе полка, и посылает их в направлении железнодорожной линии Зегрце-Леджионово, где они должны образовать временный тыловой рубеж. Вновь мобилизуются связные, водители, писари, бухгалтеры, почтовики и санитары. Франц Хаке шагает по земле бункера и бушует теперь так, что его подчиненные боятся гнева своего командира больше, чем русских пехотинцев. Он буквально гонит их, заставляя выходить наружу и становиться в ряды, требуя выполнения своего приказа.

Вечером 12 октября гауптштурмфюрер Эбергардт Хедер, командир саперного батальона дивизии «Викинг», направляется к командному пункту своего подразделения. К своему удивлению, он встречает там наряду со штандартенфюрером Улльрихом обергруппенфюрера Гилле, выходящего из его главной квартиры IV танкового корпуса дивизии СС и направляющегося к штабу своей бывшей дивизии.

— Да, это я, Хедер, — говорит бывший командир танкового корпуса дивизии «Викинг». — У меня есть поручение для вас. Мы образуем маршевый батальон, который перейдет под ваше командование.

Хедера слегка обидело, что он, военный инженер, должен покинуть свою часть.

Гауптштурмфюрер спрашивает:

— Что передадут в мое распоряжении, обергруппенфюрер?

— Я должен предупредить вас, что совсем немного: штабные работники полка «Вестланд», несколько снабженцев и обслуга зенитного орудия.

У Эбергардта Хедера не меняется выражение лица. Он понимает, что в дивизии опустошают последний резерв. Кризис уже наступил. Какой же будет приказ?

— С этим составом, — приказывает обергруппенфюрер Гилле, — вы освободите сегодня ночью своих товарищей, закрепившихся на железнодорожной линии в лесу у Летничка. Каждую атаку противника нужно отражать и держаться стойко. Вы увидите, Хедер, что дело обстоит проще, чем вам кажется в настоящий момент.

Молодой гауптштурмфюрер не в восторге от этого задания. Хедеру с трудом удается образовать три маршевые роты из выделенных ему людей. С ними нельзя надеяться на серьезный успех. Хотя те солдаты, которые стоят сейчас перед ним, усердны и не трусливы, однако они не имеют никакого боевого опыта. Поэтому и не высказывают особого воодушевления, что им придется служить в маршевом батальоне.

— Послушайте меня, — говорит им гауптштурмфюрер Хедер. — Вас затребовали потому, что положение крайне серьезно. Даже более того. Судьба нашей части зависит от вас. Так что оставьте ваши сомнения и страхи на другой раз.

Когда военный инженер прибыл в район боевых действий, он в первую очередь обустроил в подвале простого деревянного дома свой командный пункт. У него нет ни начальника штаба, ни разведчика, ни радиостанции, ни полевого телефона, кроме связного и адъютанта. В сумерках в штабе появляется мощная фигура оберштурмбаннфюрера Хаке. Он подходит к Хедеру: