Записки кота Мурчика - Евгений Янович Сатановский

философический сделать или сказку рождественскую на этой базе написать и обогатить ею человечество, а ты опять про наш вертикальный кадровый мусоропровод, который непрерывно чёрт знает что со дна общества зачерпывает и наверх поднимает, про выкачку из страны за кордон всего ценного в размерах немыслимых и невосполнимых, что в мирное время, что в нынешнюю, военную годину, про враньё на всех уровнях и во всех инстанциях, которое уже даже и сверхлояльную Маргариту Симонян достало до печёнки, так что она по этому поводу высказалась… Ну, какой есть. Стар уже, другим не буду!

* * *

Вечер. Сели с внуком в кои-то веки просматривать старые фотографии. Большая часть – в альбомах, наши с женой, сначала чёрно-белые, а с 90-х цветные. Накопились за 40 лет, прошедших с того времени, как поженились… Родня – ещё все живы и все молодые или средних лет. Дети – маленькие или подростки. Места, где побывали – полмира не полмира, но стран 30 объездили. Причём большая часть из них те, куда уже точно не поедешь. Запад закрылся намертво, да и совсем не так интересно туда ездить, как когда-то, когда у нас многого не было. Ближайший океанариум был в Барселоне, а теперь их в одной только Москве два – и оба лучшие в Европе! Отели – в сто раз чище и комфортабельней. О торговых центрах и ресторанах и не говорим. И с многим так. А что толку куда-то летать, когда дома не хуже?

Отдельная история – фотографии, оставшиеся от родителей. Папа их когда-то сам дома печатал, и автор ему подростком помогал. Запирались в ванной, выключив свет, проявляли плёнку и печатали. Проявитель, закрепитель, красный фонарь, фотоувеличитель на коленчатой ноге… До сих пор вспоминается запах растворов и как потихоньку на белых прямоугольниках фотобумаги появлялись изображения, а потом мокрые свеженапечатанные фотографии сохли на расстеленных на кухонном столе газетах. Их снимали на старый ФЭД, и иногда получались они качества удивительного, а иногда – совсем тёмные, мутные или светлые, размытые, словно в тумане. Их тоже скопилось немало – с самой революции…

Те, которые снимались в довоенную, военную и послевоенную пору – с ещё молодыми дедушками и бабушками, их родителями и какими-то сегодня уже неизвестными родственниками и друзьями (и спросить некого, кто это такие – до того жаль!), или те, на которых папа с мамой совсем младенцы – в конце 20-х, дети – в 30-е или подростки – в 40-е, имеют свою прелесть. Среди них масса групповых, некоторые с зубчатыми краями: из санаториев, в которых принято было фотографироваться толпой отдыхающих, или с тех военных объектов, где служил дед. Все моря и океаны: Чёрное и Каспийское, Белое и Балтика, Охотское и Японское, Тихий океан… Где он только свои порты и военно-морские базы не строил!

И напоследок дореволюционные, с конца XIX века до самой революции. Прадедушки, прабабушки и, детьми и подростками, дедушки с бабушками. Качество идеальное. На твёрдых картонках с указанием, какая именно фотографическая студия эти портреты делала – роскошным шрифтом, с вензелями и узорами… Почти всё, что осталось от тех времён в семье. Ну ещё дореволюционное бабушкино пианино до сих пор стоит – последнее, что уцелело из екатеринославского прадедушкиного дома, слегка порубленное с задней стороны махновскими саблями, десяток книг, статуэтка Ермака каслинского чугунного литья, десяток открыток, да альбом дореволюционных марок, которые легли в основу небольшой коллекции, собранной папой в 60–70-х, которую сам изрядно пополнил в 90-х… Впрочем, их ещё внуку показывать и показывать. Тоже история! Но это уже в другой раз.

* * *

Старый Новый год пришёл… По всей стране его празднуют и по всему миру, там, где живут выходцы из Российской империи, Советского Союза и постсоветских республик, сохранившие память о той огромной стране, в которой жили и гражданами которой являлись когда-то, не так уж, к слову, давно. Одно поколение с момента её распада прошло – живы ещё многие, кто её со всеми её плюсами и минусами помнит, как помнит автор и его друзья, у которых там полжизни прошло. Старый Новый год – праздник неофициальный, но всеобщий. Не отмечают его разве что люди, глубоко безразличные к простым радостям жизни или, напротив, до того зацикленные на своём, религиозном или идеологическом, что жизнь страны течёт мимо них и их маленьких мирков.

Б-г с ними. Не стоит портить себе настроения, вступая в дискуссии с теми, кого не радует этот добрый, светлый, ностальгический и немного забавный праздник, которого нет ни в каких официальных календарях, но про который в нашей стране знали и помнили все, вне зависимости от того, по каким ухабам трюхала она, продираясь сквозь все грозы и беды, которые сваливались на неё в прошлом и нынешнем веках. Старый Новый год – лишний повод поздравить родных и близких, посидеть с друзьями в весёлой компании, собраться за семейным столом, провести романтический вечер с любимым человеком. Снова режется оливье и скрывается под майонезно-свекольно-морковной шубой селёдка. Снова открывают шампанское и коробки шоколадных конфет. Снова мандарины на столе.

Выпьем за старый Новый год! Пусть он безнадёжно устарел, но не зря его отмечают больше века. Впрочем, что такое столетие, когда часы истории уже не тикают равномерно, а гремят и их стрелки не перемещаются неторопливо по циферблату, а несутся вскачь, подгоняемые ветром перемен! Нам, поколению, родившемуся после войны, немыслимо повезло: мы выросли и окрепли в мирный период, и даже распад страны три десятилетия назад прошёл почти незаметно для большинства из нас. Впрочем, всё в этом мире когда-нибудь заканчивается, и это время уходит на наших глазах. Пытаться его вернуть бесполезно. Делать вид, что ничего не происходит, тем более. Но пока мы живы и ещё можем поднять бокал – за старый Новый год! Он того стоит.

* * *

Сороковая годовщина свадьбы, «рубиновая» – повод подвести промежуточные итоги. 1983 год. Ещё совсем молодые, очень деловые, работящие и уверенные в себе. Будущее безоблачно, как и положено в самой лучшей стране мира. Мир за пределами границ страны, правда, практически не видели – сам побывал только в стройотряде в Венгрии и твёрдо знал, что исключительно повезло и это в первый и последний раз в жизни, а молодая никуда из страны не выезжала. Нормальная небогатая домашняя свадьба инженера-металлурга и оперотрядника, работающего в проектном институте, и швеи-мотористки с золотыми руками. Не очень весёлая, кстати: у жены за месяц до свадьбы скончался папа. Даже думали перенести, но решили не рисковать – и хорошо сделали. Через полтора месяца умер мой. Сумасшедший был год: каждый месяц кто-нибудь в обеих семьях умирал или случалось что-то серьёзное.

Бывают такие периоды в жизни. То ли чёрная полоса накатила, то ли