Другая история литературы. От самого начала до наших дней - Дмитрий Калюжный

Таков «Лучник», наскальный рисунок из Тин-Тазарифта (VI у. в.), «Белая дама», наскальная живопись в горах Брандберг (VII у. в.), а вне Европы – многочисленные маскированные персонажи – собакоголовые, имитирующие фигуру животного. И в Африке и в Австралии можно увидеть мезолитические изображения местных жителей рядом с белыми колонистами, вооруженными огнестрельным оружием. Все это скорее угадываемо, чем узнаваемо, поскольку изображения сходны с рисунками детей младшего школьного возраста. Нет ни малейшего намека на раскрытие объема или пространства, каких-либо правил изображения не существует вплоть до VIII–IX веков н. э. А затем они появляются, возможно, одновременно с распространением буквенного письма.

Причем когда мы говорим, что оно возникло в VIII–IX веках, мы имеем в виду тоже не реальные, а достаточно условные века. В некоторых странах еще долго после появления железа в основном использовалась бронза, другие стояли на пороге изобретения железа. На самых продвинутых территориях уже происходил переход от арамейской письменности к греческой, а где-то еще вообще никакой не знали.

Славянское письмо получило свое начало во второй половине IX века н. э. Восточные славяне, взяв христианство от греков, стали писать буквами греческими, а западные – латинскими. Видимо, в XII–XIII веках у славян появляется собственная азбука, изобретение которой приписывается св. апостолам Кириллу и Мефодию. Однако нельзя сказать определенно, какую азбуку они изобрели – кириллицу или глаголицу (или и ту и другую), так как эти азбуки имеют между собой теснейшую связь. Глаголица собственно является более вычурным и непривычным для нас вариантом кириллицы и происходит от греческого курсивного алфавита. Существует мнение, что св. Климент, болгарский епископ, заменил глаголицу, изобретенную св. Кириллом, ясной и удобной кириллицей: «За исключением букв чисто славянских, кириллица представляет собой не что иное, как верную копию с греческого алфавита».

Нам, конечно, интересно, когда возникла славянская письменность. Ведь только из письменных источников можно узнать что-либо об истории народов.

В книге «Загадки Древней Руси» А. Бычков, А. Низовский и П. Черносвитов пытаются дать археологический ответ на вопрос: «Славяне, кто вы и откуда?». В третьем тысячелетии до н. э., пишут они, в эпоху энеолита на северных Балканах и южных Карпатах «сложилась своеобразная и технологически продвинутая цивилизация с могучей меднообрабатывающей индустрией, развитым сельским хозяйством, с хорошо укрепленными поселениями – «почти» городами, но без письменности».

Что стало с этим культурным очагом, непонятно.

«И вообще история этих культур, столь древних – ведь они ровесники Шумерам и Древнему Египту! – столь мощных, с многочисленным народом, лишь «чуть-чуть не дотянувшим» до уровня древнейших «письменных» цивилизаций и вдруг исчезнувших, – сплошная загадка».

Неужели так-таки и не было никакой письменности? Ведь картинное письмо должно было появиться еще в каменном веке. «Могучая индустрия» и «развитое сельское хозяйство», да и торговля, коей так славился «Древний Восток» – без письменности? Верится в это с трудом. Отсутствие письменной культуры есть основной признак кочевников, которые имеют стойбище, но не знают «почти» городов. В действительности, там, где возникает «почти» город – хотя бы с минимальной инфраструктурой, – очень быстро появляется оседлая культура и государство или хоть какая-то администрация. Где государство – там города, письменность и использование полезных ископаемых, без которых невозможна индустрия, тем более «могучая».

Если современная археология приводит к сплошным загадкам, надо всерьез задуматься, что она такое. Как же авторы представляют себе возникновение письменности? Читаем, и приходим в окончательное недоумение:

«Так вот, относительно всех этих «раннеписьменных» народов археологи и лингвисты пришли к согласию. И те и другие согласны в том, что народы этого круга первыми отделились от общеиндоевропейской массы и «закуклились» в устойчивые раннегосударственные общности. По-видимому, только так и можно стабилизировать какой-то язык: сделать его коммуникативным средством внутри замкнутой саморегулирующейся системы типа «государства» – пусть даже это всего лишь город-государство вроде древнегреческих полисов – и ограничить проникновение носителей других языков через его границы. Все же остальные индоевропейцы, где бы они ни жили, пребывали в еще довольно примитивном социальном состоянии».

Как это ни печально признавать, но авторы книги «Загадки Древней Руси» не знают того, что известно всем археологам и лингвистам: народы, с которыми случилось подобное несчастье (изоляция), так и остались закукленными на уровне каменного века, это народы-изоляты, жители островов, непроходимых лесов и Крайнего севера. Что до описанной здесь картинки… Так и представляешь себе, как жители «почти города» собрались на сходку. На возвышение взбирается вождь и говорит, обращаясь к односельчанам: нам надо стабилизировать такой-сякой язык. Поэтому ограничим проникновение носителей других языков. На пороге – эпоха раннего железа, а у нас еще письменности нет!

В общем, что за исторические концепции бродят в трехголовом авторском коллективе, понять невозможно. Сначала Бычков, Низовский и Черносвитов пишут о латенской археологической культуре IV–III веков до н. э., носители которой – кельты, следующее: «Это, по-видимому, довольно сложная общественная структура и все-таки так и не давшая письменности, и не построившая государства!». Затем (на другой странице) продолжают: «даже самый многочисленный кельтский народ, хорошо известный нам по римским источникам – галлы… и то не построил сложной социальной структуры выше развитого вождества…»

То есть сначала сообщают, что кельты построили «сложную общественную структуру», затем – что так и не построили «сложную социальную структуру». Понятно, что при написании книги ее авторам не хватало вождества.

Кстати возникает вопрос: если не было во времена латенской культуры письменности, то на каком основании можно вообще делать выводы о ее существовании или несуществовании в истории? Неужели только на основе субъективных умозаключений (сиречь спекулятивных умственных построений) вокруг чего-то откопанного в земле? Причем надо учитывать, что древнейшие памятники письменности могли не дойти до нас по разным причинам: из-за недолговечности носителей, или из-за сакрального характера текстов, или еще почему. Да просто мало было текстов, скажем прямо.

С другой стороны, имеются примеры противоположные. Например на каком основании делается вывод о древности китайской письменности?

Китайцы и другие народы Восточной Азии, говорят историки, создали свои иероглифы для выражения целых понятий или отдельных слов давным-давно и остановились на этом этапе развития письменности. Они ограничились одним только усовершенствованием рисунков, которые довели до уровня простых знаков. Другие же народы (египтяне, вавилоняне, евреи) пошли гораздо дальше и стали рисунками изображать не понятия, а только слоги и буквы, и так им удалось положить начало принципу алфавита.

Китайское же письмо осталось на той ступени развития, на которой каждое слово обозначается отдельным письменным знаком.