Любовный узел, или Испытание верностью - Элизабет Чедвик

За шесть лет, пролетевших с того момента, как они покинули Англию, Кэтрин удалось преодолеть тоску по дому, вернувшись к ремеслу повитухи и целительницы. При полной поддержке королевского двора дела пошли живо. Оливер не сказал ничего, только нанял на место Годарда крепкого фламандца. Была у них и служанка, которая заботилась о Розамунде, когда Кэтрин отлучалась по делам.

– Пропихивай ребенка вниз, – подбодрила она Белль, когда очередная потуга свела чрево девушки. – Да, вот так.

Белль застонала от усилия. Молодым женщинам всегда труднее, подумалось Кэтрин. Их плотные крепкие мышцы больше норовят удержать все внутри, а не выпустить наружу, поэтому схватки длятся чуть ли не вдвое дольше, чем у женщин, которые рожают второго или третьего ребенка.

В течение следующего часа она продолжала утешать и понукать свою подопечную, и наконец была вознаграждена появлением головки в родовом выходе.

– Теперь тихонько, – пробормотала она, слегка поводив рукой вокруг головки, чтобы распутать пуповину, захлестнувшуюся вокруг шейки. Слипшиеся от околоплодной жидкости волосики были темно-коричневыми, но, когда высохнут, станут ярко-рыжими, как у настоящих Плантагенетов. По команде Кэтрин Белль снова потужилась, и ребенок выскользнул из ее тела прямо в ждущее его полотенце.

– Мальчик, – радостно улыбнулась Кэтрин, слегка обтирая ребенка мягким льном, и новорожденный тут же испустил громкий протестующий вопль. – Крепкий малыш для тебя и лорда.

Всхлипывая от наплыва чувств и пережитых усилий, Белль протянула руки за сыном, взяла его и стала ловко укачивать, поскольку научилась этому давно, будучи старшей из восьми детей. Кэтрин следила за их первой встречей, и ее глаза пощипывало. Она уже утратила счет младенцам, которым помогла появиться на свет за прошедшие годы, и все они принадлежали другим женщинам. Казалось, прошла целая вечность с тех пор как она держала на руках Розамунду.

Она знала способы снизить вероятность беременности и, пока Розамунде не сравнялось три года, пользовалась кусочками мха или льняными тряпочками, смоченными в уксусе. Но с тех пор миновали еще три года – и без всякого результата. В этом месяце менструация запаздывала уже на неделю, но такое несколько раз случалось и прежде, и каждый раз оказывалось ложной надеждой. Отсутствие беременности не представляло никакой проблемы для Оливера: наоборот, он был доволен, что ей не грозит риск, связанный с деторождением, но Кэтрин каждый раз встречала месячные с острым разочарованием. Может быть, ребенок Белль окажется добрым предзнаменованием; может быть, на этот раз все будет иначе.

Она умело удалила послед и поудобнее устроила мать с ребенком для приема неизбежного потока посетителей, которые появятся сразу, как только весть о благополучном разрешении выйдет за дверь спальни.

Первым появился Генрих. Он ворвался в комнату, как буря. В отличие от отца принц не был ни высок, ни красив, но обладал такой мощной притягательностью и энергией, что буквально ослеплял. До шестнадцати лет ему не хватало месяца, но никто не воспринимал его как зеленого юнца, а только как будущего короля.

Генрих чмокнул Белль в каждую щеку и выхватил из ее рук ребенка, чтобы поднести поближе к свечам.

– Ха! Рыжий, как и я, – довольно заметил он и с родительской гордостью начал вглядываться в сморщенное личико.

Его госпожа на кровати устало, но торжествующе улыбалась. Что бы ни принесло будущее, она навсегда останется матерью первого сына.

Держа ребенка на руках, Генрих повернулся к Кэтрин и широко ухмыльнулся:

– Знай, что у тебя всегда будет работа, пока тебе этого хочется.

– Значит ли это, что вы собираетесь лично взять на себя заботу об этом, сир? – ответила Кэтрин, улыбнувшись в ответ.

Он рассмеялся и сунул малыша матери.

– Человек планирует, а небеса располагают. Тем не менее вряд ли это окажется особенно сложным.

Принц, находящийся в превосходном расположении духа, щедро расплатился с Кэтрин и вдобавок снял со среднего пальца и вручил ей роскошное золотое кольцо с гранатом.

Кэтрин, которая сама была в прекрасном настроении, вернулась вдоль укреплений башни к маленькому домику у внешней крепостной стены, где жила вместе с Оливером. Уже издали она услышала раскатистый хохот и, завернув за угол, натолкнулась на свою шестилетнюю дочку, которая тупым копьем атаковала молодого Ричарда Фитц-Роя. Он отбивался от нее щитом, а его пес прыгал вокруг и громко лаял на обоих, усиленно колотя хвостом. Оливер, прислонившись к притолоке, наблюдал за этой сценой с одобрительной улыбкой.

– Так вот как ты проводишь время, когда меня нет поблизости! – шутливо возмутилась Кэтрин.

Розамунда резко повернулась; ее черные волосы в весеннем солнце отливали, как вороново крыло.

– Ричард учит меня сражаться копьем! – Голос девочки звенел от возбуждения, щеки пылали, делая темные глаза еще темнее и ярче, чем обычно. По быстроте и грациозности она ничуть не уступала отцу, унаследовав заодно и смертельную дозу его сверкающего, но и ядовитого, как ртуть, очарования.

– Оно тупое, – быстро вставил Ричард – Ей ничего не грозит.

Кэтрин теперь едва доходила ему до груди. Черты его лица быстро становились взрослыми, а на подбородке уже проявились первые признаки будущей бороды. За последний год голос стал басовитее, талия, и без того не отличавшаяся полнотой, уже. Глядя на него, Кэтрин уже с трудом вспоминала маленького мальчика, который будил своими кошмарами женщин графини в Бристоле после налета на Пенфос.

– Учиться сражаться гораздо приятнее, чем прясть шерсть или шить, – кивнула Кэтрин, подавляя улыбку, и потрепала косматого темно-рыжего пса. – Ричард, тебе будет приятно узнать, что принц Генрих только что сделал тебя двоюродным дедом. Белль родила прекрасного сына.

Лицо юноши вытянулось.

– Поздравляю его, но ребенок вполне может называть меня «кузеном». Не хочу быть ни чьим «двоюродным дедом», пока не впаду в маразм.

– Что такое маразм? – немедленно осведомилась Розамунда.

– То, что случается, когда становишься старше двадцати, – ответил Оливер.

Розамунда посмотрела на него, прищурившись.

– Это значит, что ты уже в маразме?

– Об этом спроси лучше маму, – улыбнулся он Кэтрин. Девочка сморщила лобик.

– Не обращай внимания, – посоветовала ей Кэтрин. – Твой папа шутит. Когда кончишь учиться на амазонку, отнеси, пожалуйста, в зал кувшин с сиропом для горла даме Квинхильде.

Розамунда состроила гримаску, прикидывая, не взбунтоваться ли, но затем раздумала затевать мятеж и кивнула головой. С Ричардом играть забавно, но не меньше ей нравилось следить за тем, что происходит в зале.

Кэтрин дала ей кувшин с сиропом и проводила глазами; Ричард пошел вместе с девочкой, потому что у него тоже были дела в том направлении. Малышка осторожно несла свою ношу, пряди ее темных волос мотались при ходьбе. Кэтрин покачала головой и улыбнулась, чувствуя, как всю ее душу пронзает любовь.