Бенкендорф. Сиятельный жандарм - Юрий Щеглов

Бенкендорф специально поехал в великому князю Михаилу и сообщил, как командиру бригады, что намерен переговорить с командиром Преображенского полка Пирхом на предмет выяснения: не посещают ли его офицеры собрания противузаконных обществ и если он кого-либо подозревает, то не соблаговолит ли нарядить за ними наблюдение и предоставить в штаб список.

— Я отдам сей вопрос на усмотрение самого Пирха, что не позволит ему скорчить оскорбленную мину.

— Понимаешь ли ты, Александр Христофорович, на какой путь становишься? Пирх отличный офицер, и будто бы в первом полку моей первой гвардейской бригады все спокойно. Ты ведь знаешь, что я не ленюсь и ночью проверять караулы. Вот давеча был в Галерном порту у семеновцев. Полный порядок, сам искал уснувших и не нашел.

— Ваше высочество, я веду речь о другом. Доносительство, конечно, в гвардейском полку нестерпимо, но я не требую невозможного. Любой командир, в том числе и корпусной начальник, обязан знать, где проводят большую часть времени подчиненные. Иначе как оберечь себя от вредных веяний?

— Тебя ли слышу я, Александр Христофорович? Твое право распорядиться Пирхом. Спасибо, что предупредил.

В тот же день Бенкендорф вызвал в штаб строптивого преображенца. Беседа между ними проходила на повышенных тонах.

— Ваше превосходительство, — говорил возбужденно Пирх, — я ручаюсь за своих офицеров.

— Напрасно, господин полковник, ручаться ни за кого не следует, даже за себя. Я не предлагаю вам совершить что-либо предосудительное, но, учитывая все обстоятельства, о которых я не обязан вам докладывать, прошу предоставить мне список подчиненных и внимательно наблюдать за поведением наиболее подверженных политической горячке офицеров.

Любопытно, что впоследствии всего три-четыре преображенца приняли участие в прискорбных событиях на Сенатской. Это Бенкендорф особо отметил после того, как занял свой знаменитый пост.

Пирх долго не соглашался с начальством.

— Вы становитесь на сугубо официальную позицию, — сказал раздраженно Бенкендорф. — Тогда придется потребовать у вас соответствующий документ. Я вовсе не собираюсь превращать вас в шпиона. Да я и сам с неуважением отношусь к подобному ремеслу.

— Во время правления монарха, подобного нашему, — ответил удрученный полковник, — я полагаю, личностей, похожих на Гульельмо Пепе или Квирогу, среди верных преображенцев вы не найдете.

— Я не собираюсь никого искать. Я собираюсь лишь предупредить и потому потребовал объяснений. Я хочу и намерен спасти многих молодых людей от тяжелых последствий легкомысленных поступков.

«Боже, — мелькнуло у Бенкендорфа, — неужели я начал говорить с голоса Грибовского?!» Мысль больно кольнула его.

Пирх не делал тайны из столкновения с Бенкендорфом. Среди военных по Петербургу поползли слухи. Пришлось вмешаться Васильчикову. Он вызвал Пирха и в присутствии великого князя Михаила дал изрядную выволочку. Однако на преображенца это мало подействовало. Он продолжал настаивать на своем.

— Я ручаюсь за направление мыслей моих офицеров.

— Очень хорошо, — сказал Васильчиков, — делу будет дан официальный ход, и потрудитесь представить соответствующий документ.

Документ был представлен. Бенкендорф прочел без всякого удовлетворения. На душе было неспокойно. Ночью его разбудил Суриков:

— Александр. Христофорович! У семеновцев неспокойно. Шумят и толпятся в казарме у оружейной.

— Откуда знаешь? Точно ли?

— Точно, ваше превосходительство. Прискакал Палий — охлюпкой, на извозчичьей лошади.

— Кто-нибудь извещен — Васильчиков или великий князь?

— Нет. Из казармы никого не выпускают. Палей еле улизнул. Говорит: первая рота его величества заявила претензию на вечерней перекличке.

— Не может быть?!

— Палей у сторожа в каморке ждет. Весь трясется. Самый, говорит, настоящий бунт. Всех грозят взять на штыки.

Бенкендорф быстро оделся и отправился в кабинет. Суриков семенил за ним. Государь в Троппау. Васильчиков почивает. Великий князь тоже. Он один на один с мятежниками. Что предпринять? Он внимательно выслушал прискакавшего фельдфебеля. Это единственное, что он предпринял в ту ночь.