Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Какова ее цель? – резко остановился Мендоса.

Он легко возбуждался и быстро успокаивался. Кардинал обладал незаурядным умом, давал разумные советы. Без него не решались важные дела.

– Осведомители полагают, будто Жуан намерен отправить корабли по пути Колумба или препятствовать нашим поискам Азиатского материка.

– Это похоже на правду, – заметил Христофор. – Жуан дважды по моим картам и расчетам посылал экспедиции на запад.

– Плохие новости, – сказал Фердинанд и повернулся к жене, желая узнать ее мнение.

Закусив губу, Изабелла кивнула в ответ.

– Мне непонятно, откуда у португальцев появилась уверенность, будто адмирал плавал южнее Канарских островов? – промолвила женщина. – Вы говорили, что не нарушили Алькасовасского соглашения! – обратилась она к Христофору.

– Из-за несовершенства навигационных приборов кормчие иногда совершают серьезные ошибки в определении местонахождения судов, – пояснил Колумб.

– Вы утверждали, что проверяли расчеты, – напомнила королева.

– Да, Ваше Величество, – согласился моряк, – но я тоже мог ошибиться.

– Значит, посол прав: вы плавали ниже Канарских островов! – решил Мендоса.

– Нет, нет… – запротестовал Колумб. – Они лежат…

– Перестаньте спорить! – усмехнулся Фердинанд. – Для нас сейчас неважно, где находятся новые земли, нужно найти способ закрепить их за Кастилией и Арагоном.

– Совершенно верно, – сдался Христофор. – Юго-восточные азиатские берега расположены ниже демаркационной линии, я не знаю способа защиты их от притязаний соседей.

– Предложите Жуану что-нибудь взамен, – робко посоветовал Фердинанду Сантанхель.

– Это усилит его заинтересованность, – возразил король.

– Обратитесь за помощью в Рим к патриаршему престолу, – предложил кардинал.

– Вы полагаете, Папа выступит посредником в споре с португальцами? – спросил Фердинанд.

– Не посредником, а союзником, – поправил Мендоса. – Ваши Величества в прошлом году заплатили пятьдесят тысяч золотых дукатов за его избрание. Пришло время дону Родриго возвращать долги. Попросите его издать буллу, закрепляющую за Испанией заокеанские земли.

– По какому праву? – усомнился Фердинанд.

– По праву первенства в открытии.

– Хорошее предложение, – похвалила священника королева. – Но выполнит ли дон Родриго просьбу? Мы сильно ошиблись в этом проходимце. Когда он служил епископом Картахены, то заискивал перед нами, а теперь воротит нос в сторону Франции, нашего злейшего врага.

– Пока Карл VIII не введет войска в Италию, дон Родриго не осмелится на измену, – заявил кардинал. – Дайте ему понять, что вам известно о тайных переговорах с французами, что вы не потерпите черной неблагодарности. Сеньору Борху будет нетрудно закрепить за вами то, чем уже владеете. В противном случае потребуйте вернуть деньги. Дон Родриго скорее удавится, чем отдаст золотые дукаты!

– Это верно, – улыбнулась королева. – Новый Папа очень жаден.

– Я велю секретарю подготовить письмо нашему послу в Ватикане, – пообещал король жене, заканчивая совет.

* * *

Епископ Картахены, арагонец Родриго Борху, благодаря стараниям Фердинанда и Изабеллы в 1492 году стал Римским Папой. Избрание испанца на пост главы католической Церкви обошлось властителям Кастилии и Арагона в крупную взятку, потраченную на подкуп участников кардинальского конклава. Став Папой, Родриго Борху (в Италии называемый Борджа) принял имя Александра VI. Епископ славился изощренным умом, слыл мастером темных интриг, жестоким, вероломным человеком. Эти качества возобладали в характере священника в римский период его блестящей карьеры. Александр VI Борджа вошел в историю как один из самых развращенных, продажных, коварных римских пастырей. Это о нем сложилась поговорка: «Папа никогда не делает того, что говорит». И это он попал в знаменитую книгу Макиавелли «Князь» в качестве образца двуличия: «Александр VI никогда ничего другого не делал, как только обманывал людей… Никогда не было человека, который убеждал бы с большей силой, утверждал бы что-нибудь с большими клятвами и меньше соблюдал…» Под стать отцу оказались сыновья и дочери испанца. Весной 1493 года Александру VI было выгодно поддержать своих прежних покровителей. Испанская Церковь с подвластной ей инквизицией приносили Ватикану значительно больше доходов, чем португальцы. Папа понимал, что обиженные Короли Кастилии и Арагона сократят отчисления в Рим. Этим объяснялось дальнейшее стремительное развитие событий.

В конце апреля в столицу Италии прибыл гонец с инструкциями испанскому послу. Александр VI согласился помочь соотечественникам, велел советникам, Лодовико Подокатарусу и Джованни Феррари, срочно сделать в Апостолической камере (важнейшей канцелярии Ватикана) соответствующий документ. 3 мая Папа подписал буллу «Inter caetera», закрепившую за Испанией спорные земли. В Барселоне торжествовали победу, однако радость оказалась преждевременной.

В середине мая португальский посол вновь попросил аудиенции у королевских особ, потребовал отдать заокеанские острова Жуану II. Основанием заявления послужило Алькасовасское соглашение. Португалия не признала новую буллу. «Если все государства начнут совершать открытия в чужих владениях, закреплять их за собой по праву первенства, то нарушится порядок, возникнут военные конфликты», – сказал представитель Лузитании. Фердинанд с Изабеллой возражали послу, ссылались на апостольский авторитет главы католической Церкви, но понимали, что их аргументы позволяют и Жуану II вторгаться в «территориальные воды» Испании, захватывать по праву первенства новые земли. Следовало найти иной выход из создавшегося положения. Месячная возня с папской буллой потерпела фиаско.

В королевской резиденции второй раз состоялся совет, искавший ответ на требование Португалии.

– Алькасовасское соглашение устарело, надо пересмотреть его, – разгуливая перед помостом властителей, говорил кардинал Мендоса.

Фердинанд с Изабеллой молча смотрели на его торопливые, взволнованные шаги.

– Линию раздела Атлантики надо перенести вниз, к островом Зеленого Мыса, чтобы она не касалась Азиатского материка, – продолжал священник.

– Лузитанцы не позволят нам сделать это в одностороннем порядке, – возразил Сантанхель. – В наши владения попадет значительная часть африканского берега и острова, находящиеся в той зоне океана.

– Это равнозначно объявлению войны, – поддержал финансиста камергер Кабрера.

– Рано или поздно все равно придется драться с лузитанцами, – заметил мимоходом Мендоса.

– Но не сейчас, – одернул его Сантанхель.

– Все дело в папской булле, – промолвил Фердинанд. – Она составлена так, что с одной стороны закрепляет за нами новые земли, а с другой – развязывает Жуану руки для злоупотреблений. Нужно переделать ее в соответствии с нашими интересами.

– Вы хотите попросить дона Родриго переписать документ и указать, что право первенства сохраняется только за Испанией? – усмехнулся священник. – За десять тысяч дукатов он утвердит любой указ, но никто не воспримет его всерьез.

– Тогда лучше заменить горизонтальную линию раздела Атлантики на кривую и опустить ее градусов на двадцать у побережья Индий! – в тон ему пошутил Кабрера.

– Хорошая мысль, – сказал Колумб, – надо подумать об этом.

– Хотите заменить прямую линию изогнутой? – задумался Сантанхель.

– Или вертикальной, – добавил Христофор.

– Как это? – опешил от изумления камергер.

– Что за глупая мысль! – пожал плечами финансист.

– Пусть говорит, – перебил его остановившийся Мендоса.

– Алькасовасский рубеж делит океан между севером и югом, а нам надо расчленить его на запад и восток, – изложил неожиданно возникшую мысль Христофор. – Пусть португальцы продолжают исследование африканских берегов в восточной зоне Атлантики,