Тот Свет – наш свет! - Андрей Александрович Алья

поскольку Заградители № 1 были недоступны для них как менее развитых. И сами создавали «нефизические» области, куда был заказан проход остальным, и с помощью особого защитного поля № 57768 могли свои космические города прятать от прочих Заградителей там.

Не они одни «консервировали» себя таким радикальным образом, делая себе в хаотическом сумраке или подвижной тьме крепости в качестве ПМЖ. Были и другие, были и кладбища из «нефизической области» галактических масштабов после таких вот не очень удачно проведенных опытов. Всех, кто не смог спрятаться так вовремя, вскоре уничтожили Заградители № 2, № 3, № 6 и № 11, условно бесплотные силы, мутящие ум, провоцирующие агрессивное или «овощное» безумие всех степеней тяжести, взаимное истребление и застой, суету и бытовую грызню. Разведчик-диверсант, проникающий через любые материальные преграды без особого защитного поля, которое не поможет, если хоть маленькая, меньше атома частица Заградителя проникла внутрь. Она, как чума, заразит всех, и «больное» общество просто истребит само себя, выродится и умрёт. Для своей работы они действуют просто: делают способным развивать общество любым конструктивным образом «несчастные случаи» и «внезапные» и «просыпающиеся» неприятные болезни, безумие с «непонятными» проблемами в схождении с сородичами, постоянные неудачи и «странным» превращением в изгоя и козла отпущения.

Предстают они практически всегда перед «примитивными» цивилизациями в образе всемогущих высших сил и богов-карателей, наставников-пастырей, которые крайне не советуют под угрозой «известными последствиями» познавать мир по-настоящему и действовать самостоятельно без приказов. Вот, откуда у людей густо замешанная на страхе вера в греховность познания добра и зла, само понятие греха, вера в неизбежность смерти и несчастий, в богов в любом количестве от одного до наличия бога у каждой кочки. Или судьбы, незримых «высших» сил. Которые все, как один, резко против действий без «приказов сверху», «неудобных» вопросов и попыток разобраться во всём этом самостоятельно, а не тупо следовать «официальной версии». По сути, все «боги» – жестокие террористы, запугивающие и обманывающие с посылом «не поверишь искренне, хуже будет» всех тех, кто не может им ничего сделать.

К слову, все интуитивные «прозрения» и «надо сделать это» – приказы от них. Почти всегда не полезные для получившей такой приказ «шестёрки». Да, все ментальные Заградители строят отношения со всеми, кроме своих создателей, именно так, как с «шестёрками». Или при неповиновении – врагами, которых руками других «шестёрок» надо скорее убить как опасных для поддержания искусственно создаваемого застоя. Идеология, созданная ими, и говорит, что все «овцы», «рабы», и так далее, не замечали?

Ещё один признак прямого контроля вкупе со смирением с ролью «исполнителя» – яростное вплоть до немотивированного насилия по отношению к сомневающемуся, отстаивание чистой самостоятельности принимаемого заведомо безумного и невыгодного для принимающего решения. «Я сам, всё сам!» – это сюда.

Самое опасное не это, а, что, если не удалась попытка скинуть власть «серых» и прочих ментальных Заградителей – упомянутых выше номеров и каких-то не учтённых – каким-то образом, они к применённым методам и даже аналогичным им приобретают устойчивый «иммунитет», как появляется бактерия, резистентная к хорошим антибиотикам, употребляемым в слишком малых дозах.

И станция №568758 размером с 5 городов размером с Сочи, созданная Вестниками, погрузившимися в особый сон на 846 миллионов лет, снова просканировала космос на наличие Заградителей. Уничтожены другими цивилизациями все, кроме № 1 и № 5. Ментальные заградители заблокированы, и больше не причинят вреда. Боги заточены в Тартар навсегда, и вытащить их оттуда нереально. Но они – меньшее зло, № 1 и № 5, № 9 – вот для Вестников настоящая опасность.

Увидев, что опасность не миновала, станция-город снова уснула до лучших времён.

Врата между давно забытыми пустотами.

Будьте тише, или они вас услышат.

Bencbartlett. Радиомолчание.

Снова тот же самый сон. Снова, никакие лекарства, медитация или перемена обстановки не смогла помочь от него избавиться. В этом сне какие-то странные улицы, которые заволокло ледяным туманом, хаотически тянулись в сероватую даль, насколько хватало глаз. Этот город стал уже привычным, хотя некоторые улицы меняли форму, дома тоже, часть старинных замшелых домов не стояла там, где раньше, части не было вовсе, новые на месте заросших проволокой мёртвого на вид кустарника несли на себе ту же атмосферу запустения и даже не смерти, а именно неимоверной древности и чего-то давно забытого, но страх появлялся при любой попытке вспомнить…

Никого не было на вымощенных мшистым – и нередко заросшим каким-то серым бурьяном камнем – улицах. Не было ни людей, ни животных, никого, кроме снующих тут и там редких теней, тоже вызывавших иррациональный страх и желание спрятаться в каком-то из дворов со старинной ржавой оградой. Но дворы те оказались не подарком: все, как на подбор, тёмные, и туман в них гуще уличного, душнее и цветом похож на заводскую гарь. Попытка войти в один такой двор закончилась плохо, адские корчи и судороги, словно тело попало в плавильную печь, и… пробуждение. С адской головной болью и ломотой во всех мышцах, словно сновидца целый час жестоко били какие-то изуверы с арматурой и ногами в кованых сапогах.

Читал труды по сновидениям, сонники, даже труды по психоанализу и психиатрию в целом, все советы оттуда оказывались бесполезными. Транквилизаторы, от которых спят без сновидений, помогали, но тогда эти образы появлялись некстати ассоциациями наяву, и голова начинала болеть, как с похмелья.

В общем, на третий год таких снов сновидец решил просто анализировать сон, как книгу или фильм, попросту изучать его. Составлять карту улиц, домов, описывать их на полотне или карандашом на бумаге. Ставил опыты, заходя в те или иные переулки, дворы, пробовал при всём диком ужасе посетить хоть немного домов, их развалины. Дворы и дома – всегда адские муки и пробуждение, нередко с проблемами с памятью, улицы, смесь ужаса и интереса. Почему-то отдых на мостовой кончался быстро: какие-то тени появлялись на улицах, вызывая желание бежать или замереть. Бегство приводило к тому, что тени догоняли, начинали терзать, как собаки мясо, и сон завершался. С реальной болью в местах нанесения ран, онемение тоже присутствовало. Замереть на месте – чуть лучше, особенно, в развалинах. Редко, но всё равно в этом случае ловили.

Однако вскоре появилось как бы напутствие, настойчивое желание, и явно чьё-то чужое, идти к каким-то воротам и открыть их. Что за ворота, зачем их открывать, не объясняли, и сами вопросы вызывали даже боль, а тянущее ощущение, как от затёкшей руки или ноги, как от надавленного бока при долгом сне в одной.

В конце концов,