РННА. Враг в советской форме - Дмитрий Жуков

Г. Ламсдорф в форме Иностранного легиона во время Гражданской войны в Испании

В одном из своих последних интервью Г. П. Ламсдорф вспоминал, что, когда началась война Германии с СССР, он «понял что должен ехать в Россию. Но русских эмигрантов немцы туда на пушечный выстрел не подпускали. Однако мы рискнули с Сережей Паленом, человеком очень близких мне взглядов… У Сережи повсюду были связи. Мы остановились в Берлине в отеле „Эксельсиор“ и пришли к генералу Бискупскому. После долгих разговоров он послал нас в Россию переводчиками. Сережа знал шесть языков, а я четыре. Это было в 1941 г., до знаменитой холодной зимы. Мы попали в Вязьму. Там командовал генерал Шенкендорф, который считал, что приходится Палену каким-то дальним родственником. Сережа называл его „дядей“ и при этом очень хохотал. Пален при нем и остался. А меня послали в шестую танковую дивизию переводчиком, где я научился неплохо писать по-немецки… Наша танковая дивизия стояла в тылу. Я был там полтора месяца. Пален прислал письмо, чтобы меня вернули в Вязьму. А в этот момент началось формирование Русской национальной армии в Орше»[103].

А вот как Ламсдорф описал эти события в своем интервью на «Радио Свобода»: «Мы вдвоем поехали, Сережка Пален и я, переводчиками… Одели в какую-то дикую форму с повязкой белой, на которой было написано по-немецки: „Переводчик с офицерским чином“. Я носил на форме французский крест, который я получил против немцев… От Бискупского… мы попали в Вязьму к генералу Шенкендорфу. Палена он оставил при себе, а меня послали в 6-ю танковую дивизию официальным переводчиком в штаб дивизии. Там я столкнулся с людьми, которых переводить было очень трудно, потому что один, например, рассказывал: „Нас сбросили на молодняк без парашютов, бреющим полетом“. Ну как это переведешь? Немцы же не поверят такому делу, и никто не способен поверить. А было такое дело, сбрасывали на молодняк… Начался дикий мороз, все замерзло… Я вернулся в Вязьму, к Палену, потому что нечего было делать. И тогда Шенкендорф нам сказал, что в Орше, в Белоруссии, организуется Русская народная национальная армия»[104].

Однако возвратимся в март 1942 г., в Берлин. Перед отъездом на Родину к группе Иванова от абвера прикомандировали обер-лейтенанта Вильгельма Бурхардта-Мюллера. Куратором от отдела ОКХ «Иностранные армии Востока» стал зондерфюрер Роберт Наук, который был включен в штат абверкоманды-203[105].

Командующий охранными войсками группы армий «Центр» генерал от инфантерии М. фон Шенкендорф

По прибытию в Смоленск группа Иванова поступила в распоряжение В. Геттинг-Зеебурга, после чего начались предварительные приготовления, в частности — формирование штаба Русской национальной народной армии и набор первых двадцати добровольцев из числа советских военнопленных в Смоленском пересыльном лагере № 126. В штаб РННА вошли сам С. Н. Иванов (в качестве «особого руководителя»), И. К. Сахаров, ставший помощником Иванова, и К. Г. Кромиади, назначенный комендантом, заведующим кадрами, ответственным за боевую подготовку и хозяйственную часть[106].

После этого группа эмигрантов и добровольцев в сопровождении взвода связи с абверкомандой-203 под командованием обер-лейтенанта В. Бурхардта-Мюллера отбыла в Белоруссию, к назначенному месту постоянной дислокации — поселок городского типа Осинторф.

Сразу же заметим, что название «Русская национальная народная армия» носило пропагандистский характер и использовалось, в частности, в листовках, адресованных советской стороне. В то же время в документах абвера, относящихся к периоду марта — мая 1942 г., формирование именуется «Подразделением абвера-203» (Abwehr Abteilung 203), «Русским батальоном специального назначения» (Russische Bataillon z.b.V.) и «Особым соединением „Седая голова“» (Sonderverband «Graukopf»)[107].