Сборник проза и блоги - Макс Акиньшин

деле ему может фору дать. А он мне говорит, что делает это только на лыжах и что для этого ему надо ехать в горы. На лыжах, сечешь, Макс? Обмочиться можно. Когда я ему сообщил, что наши чемпионы легко обходятся порножурналами, ма’ам директор меня выгнала. Не, ну не извращенцы?

— Он имел в виду слалом, Моба, — я еле сдерживаю смех.

— Какая разница как это называется? — резонно замечает он. Действительно, думаю я, какая разница? Как только «Найа» отвалит от стенки и выйдет в открытое море, нас выбросят за борт как опасный балласт. Остается только слабенькая надежда на Рубинштейна. Но он где — то там, за металлическими стенками ящика. И у него есть девятимиллиметровый шпалер, что несколько уравнивает шансы. Старый бассетхаунд против своры доберманов.

— Слушай, — мой образованный начальник никак не может успокоиться, — ты знаешь, что человек на девяносто процентов состоит из воды? Не знаешь?

— Нет, — вру я и жду продолжения лекции.

— Так вот. Возможно, ты сейчас дышишь моими бубенцами, потому что здесь жарко, и я потею как свинья, — информирует он и делает научный вывод, — все в мире относительно.

Я хмыкаю и начинаю прислушиваться, мне кажется, что я слышу шорох. Легкий шорох, словно песок сыпется на бетон. Затем снаружи доносится неожиданно громкий треск выстрела, кто — то возится с замком ящика, и крышка со скрипом откидывается.

— Почему так долго, Мозес? — с упреком произносит Толстяк. В ответ на это Рубинштейн, чьи усы топорщатся в боевом положении, кратко кидает:

— Были проблемы, Эдвард.

А ну слезь с него, гонорея!

дата публикации:28.04.2023

Может совсем завязать? Устроится продавщицей и кое-как сводить концы с концами. Найти какого-нибудь бедолагу и всю жизнь тянуть с ним лямку на съемной квартире. Родить ему ребенка или двух. Влезть в ипотеку, взять машину в кредит. Коммуналка, садики, пеленки, сопли, поликлиники, глажка, кухня. Ни одно из этих понятий Ольке не нравилось. Ссоры с мужем за каждую копейку. Сплошные заморочки и обязательства. А рядом будут пролетать блестящие шансы. Шансы на иную жизнь. В этом случае придется остановится в миллиметре от счастья. В паре мгновений от совпадения лотерейных номеров. Стоило оно того? Олька не знала.

Она погладила страницу журнала стирая капли дождя, а потом приподнялась в кресле опершись локтями на подоконник. С неба падала стена воды. Олька затянулась и медленно выпустила дым, наблюдая появившегося во дворе дядь Женю. Тот покачивался у сиреневого куста наводясь на подъездную дверь. Захватив цель, он по синусоидальной траектории пошлепал по лужам. Час назад начались двое суток отдыха, ни минуты из которых упускать было нельзя ни в коем случае. Эти дядьженины двое суток всегда состояли из сплошных удовольствий. Нахлобучив с коллегами пару мерзавчиков у проходной метровского депо, он прибыл к месту жительства в полужидком состоянии. В том самом состоянии, после которого непременно следовала вторая часть. Самая громкая. Не дойдя пары шагов до подъезда сосед задрал счастливое лицо, с которого стекали капли. Редкие волосы намокли и липли к черепу. Дождь яростно барабанил по ним.

— Привет, красавица! Как жизнь?

— Нормально, дядь Жень. Бьет ключом, — Олька щелчком отбросила окурок и разогнала рукой дым, плывущий в водяной взвеси.

— Бьет ключом и по яйцам? — хохотнул тот и покачнулся. В синей матерчатой сумочке, которую он упорно носил вместо пакетов из магазина звякнуло.

— Как обычно.

— Замуж тебе надо

— За кого? За тебя, дядь Жень?

— Да хоть бы за меня, — ответил ее собеседник и предложил, чуть приподняв мокрую сумку, с которой капало, — Будешь?

— Нет настроения, — телефон за спиной опять звякнул: кто-то очень упорный, которому срочно что-то надо.

— Как знаешь, — дядь Жень пожал плечами и пошлепал в подъезд. Олька чуть высунулась из окна чтобы не пропустить обязательную часть — громовой стук в дверь Димочки и оглушительный вопрос:

— Пидарасы! Вы дома? — сегодня сосед был в хорошем расположении духа, его ожидали два дня полного счастья и Цой. Удовлетворившись пристыженным молчанием противников дядь Жень, поднялся к себе. Поднялся, чтобы обнаружить Писины подарки, наделанные котом за время его отсутствия. Под глухой неостановимый поток мата, Олька выползла из кресла и взяла телефон. Кто там такой нетерпеливый?

«Привет! Что делаешь? Не занята на завтра?»

«Ольк! Что молчишь? Можно позвонить?»

«Не можешь говорить? Есть заказ. На завтра в шесть».

Кристина была в сети десять минут назад. Вот он, очередной шанс.

Возможность.

Ее завтра.

Олька задумалась. Кем она представится на этот раз? Фрилансером? Дизайнером? Быть инди нелегко — каждый раз выдавая себя за другого. Два телефона, две жизни отделенные друг от друга. Тень и свет. Ложь, правда и еще шансы, шансы, шансы. Вероятности, неопределенности. В старом зеркале с темными пятнами осыпавшейся амальгамы и желтой выгоревшей окантовкой отражалась черная шелковая пижама. Самый дорогой предмет гардероба. Олька выпятила грудь и, поднявшись на цыпочки повертелась. Десять из десяти. На площадке хлопнула дверь дядь Женя наконец зашел в квартиру. Подмигнув своему отражению, она открыла телефон и написала:

«Привет, Крис! На завтра никаких планов. А что за заказ?»

Они никогда не звонили друг-другу не предупредив. Ни при каких обстоятельствах. Еще одно ограничение, которое накладывала работа. Вдруг подруга была занята? Друзья не любили шума и разговоров, это не входило в оплаченное время. Телефон звякнул.

«Звоню?»

«Да»

На экране тут же высветился входящий вызов. Плюхнувшись на кровать Олька, нажала ответить.

— Привет, Ольк! — голос у Кристины томный, бархатный, сладкий как патока.

— Привет.

— Слушай, там трое командировочных с северов. Хотят двух девушек. Отель «Файв Сизонс» в шесть.

— Файв Сизонс? — удивленно спросила Олька, глядя в потолок, — Крис, ты же знаешь, что инди туда не пускают. У них своя схема с охраной. Можно в такие проблемы попасть! Ты же знаешь правила игры.

— Ага, знаю. Целоваться только не в губы, — хихикнула подруга. — Платят шестьсот на двоих, нехило, правда? Говорят, с охраной сами утрясут.

Утрясут они, ага. Олька прикусила губу, в