Аракчеев - Владимир Томсинов

Для нас же упоминание французского посла — очень ценно, как лишняя, новая и достоверная данная к пониманию Аракчеева, его государственной деятельности, и просто, как цельного русского человека. И это упоминание еще больше объясняет причины той вражды, которая преследовала графа Алексея Андреевича безостановочно.

Нетрудно представить себе, что предпринимали другие «партии», чтобы парализовать деятельность их общего врага — «русской партии», а особенно ее возглавителя!»

Можно признать, что приведенное суждение П. Н. Богдановича основывается на реальных фактах и раскрывает истинную подоплеку враждебного отношения к Аракчееву целого ряда российских сановников. Привязанность графа к России и русскому, его искренний, укорененный в душе патриотизм не подлежат никакому сомнению: патриотизм этот проявлялся и в его государственной деятельности, и в разговорах с различными людьми, и в трепетном уважении к русской истории. Алексей Андреевич вполне мог сказать про себя то, что сказал в 1812 году маркизу Паулуччи граф Александр Иванович Остерман-Толстой: «Для вас Россия — мундир ваш: вы его надели и снимете его, когда хотите. Для меня Россия — кожа моя».

Карл-Роберт Нессельроде (1780–1862), управлявший с 1816 года иностранными делами Российской империи, действительно почти открыто действовал на своем посту в интересах Австрии. В 1812 году он женился на дочери министра финансов Д. А. Гурьева и с тех пор пользовался его поддержкой. Граф Аракчеев обоих названных сановников считал своими злейшими врагами.

«Русская партия», о которой говорится в цитированном выше донесении французского посла, возможно, и в самом деле существовала при дворе императора Александра I. Но это могло быть только неофициальное объединение сановников-патриотов, имевших одинаковые представления об интересах России, о действиях государственных властей, соответствующих данным интересам. Судя по всему, в «русскую партию» те или иные сановники объединялись помимо прочего и для того, чтобы успешнее противостоять сановным персонам, в деятельности которых национальные русские интересы мало что значили.

Принимая во внимание данное обстоятельство, нельзя однако не видеть, что причины вражды, преследовавшей Аракчеева, таились не только и, пожалуй, не столько в патриотизме этого государственного деятеля.

Сохранилось множество писем в адрес Аракчеева, в которых отдается должное его гражданским добродетелям, любви к отечеству и ко всему русскому. Можно привести немало стихов, посвященных Аракчееву, в которых он именуется патриотом, «России верным сыном», гордостью России. В стихотворении, написанном в 1832 году поэтом В. Н. Олиным, Аракчеев сравнивается с Луцием Цинциннатом — древнеримским государственным деятелем, почитавшимся римлянами в качестве образца настоящего патриота. В то же самое время в русском обществе распространялись стихотворения, в которых Аракчеев клеймился как «отчизны враг».

Алексей Андреевич имел в обществе славу добропорядочного помещика, который заботится о своих крестьянах, помогает им в бедствиях. Память о нем как о добром хозяине долго жила среди потомков принадлежавших ему крестьян. Об этом свидетельствуют рассказы некоторых из них, записанные и впоследствии опубликованные. Так, крестьянин Иван Шеллоник, составивший себе мнение об Аракчееве по рассказам своего деда и отца, которые жили при нем, говорил своему внуку: «Терпеть не могу, когда начнут ругать графа и называть его — такой-сякой — мучитель, тиран… Благодетелем мужиков был Аракчеев, добрым и заботливым отцом, а не мучителем. Без хлеба ни один не сиживал, не вздувало с голоду брюхо, как в нынешние времена. А лупцевал он нашего брата за дело — дарма никого не обижал. Пьяниц и лентяев не любил он дюже, а зато кто работал по порядку, то тому граф оказывал всякую помощь. Бывало, околела лошадь или корова — другую распорядится дать, — получи и работай! А теперь что? Пьяниц разводят, чтобы водки больше выпили, кабаков понастроили!..» В 1869 году в журнале «Русский архив» появился рассказ О. Пашкевича о том, какую память оставил после себя Аракчеев среди крестьян своего имения. Проживая летом 1868 года в Грузине, Пашкевич разговаривал со многими крестьянами-стариками, жившими при Аракчееве. По его свидетельству, крестьяне отзывались о графе «как о своем отце и благодетеле», они говорили: «Для дурных мужиков он был дурной барин, а для хороших был примерным господином».

Согласно же слухам, которые распространялись в обществе при жизни Аракчеева и отразились в многочисленных стихах, эпиграммах, мемуарах, граф морил своих крестьян голодом и всячески издевался над ними^[215]. Подобным же образом он якобы вел себя и в отношении солдат. Так, Пушкин записал в начале 30-х годов XIX века в селе Болдино Нижегородской губернии песню про Аракчеева, в которой пелось: