С трудом о прошлом, о былом. Очерки о жителях д. Верхние Таволги - Николай Коротков

К полям вокруг деревни всегда относились с особой заботой, в добрые времена хозяйствования огораживая их от вездесущей пасущейся скотины пряслами. Чего тут только не росло! На предгорной территории Урала природно-климатические условия суровы и контрастны. Одним словом – зона рискованного земледелия, а почвы – таёжные дерново-подзолистые.

При соответствующем же уходе и на них можно было выращивать многое… Сеяли овёс, ячмень, пшеницу, горох, силосные культуры и даже «королеву» полей – кукурузу. Долгое время не могли расстаться и сеяли древнюю и добрую рожь. Поскольку мельница в деревне была своя, то выращенное зерно использовалось целенаправленно. Думается, если кто хоть раз в жизни попробовал вкусить ржаного или пшеничного хлебушка из муки такого помола, да прямо из русской печки, с её пода, да посаженного на капустный листочек, то этого вкусивший не забудет никогда!

Картошка также во все времена давала стабильный урожай.

На парниках и на огородничестве сажали огурцы, помидоры, капусту, морковь, лук. На первой Ковской пашне был малинник, на территории пасеки, огороженной забором, было много смородины и крыжовника. Вокруг пасеки, для лучшего медосбора, сеяли гречиху, горчицу и клевер. Поля от деревни были огорожены пряслом, что исключало доступ на поля скотине и обеспечивало сохранность посеянного от потравы. Мало того, за поскотиной, в юго-восточной части, огородили значительную часть лесного массива, именуемого народом «редкой». Редка служила пастбищем для большого количества животных, причём значительная часть паслась без пастуха. В этом случае на вожаков лошадиного табуна, как правило, одевали ботала, а передние ноги им спутывали путами. В самое жаркое время, в период активности овода, пастьбу табунов переносили на ночное время. Большинство деревенских подростков в летние каникулы, стараясь помочь родителям, нанимались подпасками и проходили другую школу – школу пастушества. Деньги, по деревенским меркам, пастухам платили неплохие, да и хлебосольные хозяйки угощали поутру с пылу-жару пирожками, ватрушками да шанежками (что тоже не маловажно). Вручая угощение, хозяйки дипломатически наказывали получше присмотреть за их любимыми бурёнками. Память и впечатления об этих летних занятиях у бывших подпасков сохранялись надолго. Они всю жизнь, где бы то не были, вспоминали былые те времена. Ночной лес – не дневной, он другой и заставляет более остро и тонко ощущать и понимать окружающее. Одно только ночное уханье филина даже самых бывалых не оставляло равнодушными, заставляло насторожиться.

Вспоминается, как в 1963 году к нам ночью, во время ночной стоянки табуна, подошли волки. Услышав и почувствовав серых пришельцев и их подвывание, стадо коров сбилось почти в клубок, собака по кличке Дозор панически лезла к нам в ноги. Лошадка – наша помощница, на которой мы пасли – тоже была встревожена. Ружья у нас с собой не было и оставалось только посильнее разжечь костёр и ждать рассвета. Поскольку лето не самое голодное время для волков, то всё закончилось благополучно. Разве только нервы нам пощекотали и особенно мне, тринадцатилетнему подпаску.

Дымящий костёр, согревающий в вечерней и ночной прохладе, звон всевозможных колокольчиков и ботал, навешенных на шеи коров и телят, вперемешку с пением ночных птах, стрекотанием кузнечиков, ширыканьем невидимого коростеля да добавленные к этому запахи цветков и трав с росой, да с фосфорно-зеленоватыми светлячками, светящимися повсюду как-то загадочно. Как всё это, вместе взятое, не могло не взволновать человека и не врезаться на долгие годы в его память?!