Екатерина Великая. Владычица Тавриды - София Волгина

Прощай, мой любезный друг, Бога молю, да возстановит твое здоровье, мне столь нужное, скорее.

Октября 16 ч., 1783».

В ответ она получила два коротких письма, написанных рукой Светлейшего, явно не здорового. Екатерина с беспокойством писала:

«Письмы твои, любезный мой друг, от 6 и 7 сего месяца я получила, и хотя ты меня уверяешь, что тебе есть луче, но мое безпокойство продолжается и продолжаться будет, дондеже узнаю, что ты совсем оправился, понеже знаю, каков ты, когда болен. На меня же – черный год: на сей неделе умер Фельдмаршал Князь Александр Михайлович Голицын, и мне кажется, кто Рожерсону ни попадется в руки, тот уже мертвый человек.

Слышу я, что Соммерса нет с тобою, и то меня безпокоит. Дай Боже, чтоб ты скорее выздоровел и сюда возвратился. Ей, ей, я без тебя, как без рук весьма часто. Паче всего, зделай милость – побереги себя. О делах не пишу, увидишь из сообщений и из прочих моих писем. Кажется, в течение зимы по Крымским делам мир или война решится. Adieu, mon Ami, опасаюсь долгим чтением тебя обезпокоивать.

Принц Вюртембергский к тестю писал, что он одну часть Херсона от язвы охранил, а другую не мог, но он с корпусом своим в числе 28 000 в целости остался. Вам оценить справедливость факта. По крайней мере, это даст вам понятие о человеке.

К сестре же и к жене он о сем не писал.»

Записки императрицы:

Первого октября близ урочища Керменчика в двенадцати верстах от Кубани отряд под командованием генерал-поручика Александра Суворова нанес поражение ногайцам.

* * *

Екатерина была сама не своя, зная, что князь Потемкин уже продолжительное время сериозно хворый. Каждый день она ожидала известие о его хотя бы частичном выздоровлении. И когда пришло сообщение, что ему лучше, она тут же написала ему:

«Из Петербурга. Октября 19 ч., 1783

Сего утра получила я твое письмо, любезный мой друг, от 13 сего месяца. Богу благодарение за то приношу, что ты выздоровляешь. Не могу тебе описать, в каком я была безпокойстве до сегодняшнего дня по причине тяжкой твоей болезни. Знатно и Фельдмаршал Румянцев оной испуган был, ибо пишет ко мне, что по причине настоящего кризиса о мире или войне надлежит наивящще все иметь в готовности для снабдения войск чрез зиму всем потребным, и просит меня, чтоб я ему наставление давала и сообщить приказала известие и о корпусах Кубанских и прочих, кои вступить могут или будут в его команде по объявлению войны. Касательно снабдения войск всем потребным чрез зиму, я надеюсь, что места и люди, коим оное вверено, не упустят время приличного к тому. Надеюсь, что ты, мой друг, понудишь кого надлежит, а касательно расположения корпусов, кажется, Его Сиятельству заботиться также излишне, ибо слышу, что нужное ему и от тебя сообщается.

Вадковский, подполковник Семеновский на сих днях умер, и в Сенате, паки по департаментам, пусто становится, ибо и больных по городу много. Не знаю, за кого взяться: армейских требовать не сметь; по губерниям – или молоды, или трогать не сметь же. Заглянула в придворных, прошу смотреть, кому по старшинству следует в Тайные Советники, право, тут выбрать немного. Знаю, что в Сенате иногда затычки с имянами быть могут, но признаюсь, что дельных людей луче бы хотела. Буде кого знаешь, скажи мне.

Adieu, mon cher Ami, portes – Vous bien.

Саша кланяется».

Наконец, Екатерина получила от Светлейшего благую весть, что он вскорости возвращается.

«Матушка Государыня! – писал он. – Я час от часу благодаря Бога лутче теперь. Выезжаю из Чернигова в Кричев и, тамо совсем оправясь, поеду к моей матушке родной на малое время. От турков никакого движения на границах не видать. Прости меня, кормилица.

Твой вернейший раб

Князь Потемкин

1783».

Ответ на сие письмо поступил через десять дней:

«Князюшка дружок сердечный, сие пишу к тебе единственно для того, чтоб тебе сказать, что я здорова, и спросить, каков ты находишься в дороге? Впрочем пребываю как всегда с крайним доброжелательством. Прощай, мой друг. Будь здоров.

Екатерина».

Записки императрицы:

Лига вооруженного нейтралитета стала ненужной. Наконец, с Версальским миром, 3-го сентября 1783 года Великобритания признала независимость США и отдала им территории от северной границы Массачусетса до южной границы Джорджии, а на западе до реки Миссисипи. С завершением военных действий, не требуется конвоирование наших судов.

* * *

Князь Потемкин, без предупреждения, токмо прибыл из Новороссии, и поджидал императрицу в Царском Селе. Ее не оказалось во дворце: уехала в театр. От нечего делать, князь разговаривал о том, о сем с гофмаршалом Федором Барятинским. Тот рассматривая камер-фурьерский журнал, заговорил о встрече с шведским королем.

– Ну, и как вам показалась поездка в Фридрихсгам, – полюбопытствовал князь.

– Стало быть, Григорий Александрович, поездка имела быть удачной! Король Густав весьма мил и отменно встретил нас. И в дороге было не тяжело. Коли вам любопытна сия поездка, не угодно ли будет вам прочитать о ней подробно в сим камер-фурьерском журнале?

Князь Барятинский протянул ему увесистую тетрадь. Потемкин лениво развернул ее, нашел запись за пятнадцатое июня и принялся читать:

«В Четверг, 15 июня, ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО восприять соизволила шествие из Царского Села в Фридрихсгам, в препровождении до границы Выборгской губернии господином Главнокомандующим Его Сиятельством Князем Александром Михайловичем Голицыным, а до Фридрихсгама ВЫСОЧАЙШЕ повелеть изволила быть при свите следующим персонам:

1. Ея Сиятельству Княгине Катерине Романовне Дашковой. 2. Обер-Шталмейстеру Льву Александровичу Нарышкину.

3. Государственной Адмиралтейской Коллегии Вице-Президенту Графу Ивану Григорьевичу Чернышеву.

4. Сенатору и Кавалеру Графу Александру Сергеевичу Строгонову.

5. Гофмаршалу Князю Федору Сергеевичу Барятинскому.

6. Шталмейстеру Михаилу Сергеевичу Потемкину.

7. От Армии Генерал-Майору и Кавалеру Александру Дмитриевичу Ланскому.

8. Секретарю ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА Генерал-Майору и Кавалеру Александру Андреевичу Безбородке.

По утру, в 10-м часу, собрались во Дворец все находящияся в Свите ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА и Их Высочеств придворные и прочие знатные обоего пола персоны, и в парадных покоях ожидали выхода ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА из внутренних комнат.

В 10 часов утра ж, ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВО изволила выдти в биллиардную комнату, где пожаловав к руке Ея Сиятельство Княгиню Катерину Романовну Дашкову, господина Обер-Гофмаршала и придворных кавалеров, потом, в провожании Фрейлин и кавалеров, изволила шествовать