Здесь восходит солнце - Джошуа М. Грин

Только во время одного своего тура по США, в 1964 году, «Битлз» побывали в двадцати пяти городах за тридцать два дня и сыграли для полмиллиона людей, преодолев на самолете 40000 миль. С 1961 по 1965 год они совершили семь туров по Великобритании, три по Америке, один по Европе и два кругосветных тура.

Они играли по приглашению более 1400 клубов, часто по три концерта в день — в дополнение к участию в пятидесяти трех радио-шоу, тридцати пяти телевизионых программах и в одном из самых массовых в музыкальной истории производстве пластинок со своими композициями.

Мир Джорджа стал клаустрофобным, суженным до стен отелей и автомобилей, сцен и кабинетов звукозаписи. В тех редких случаях, когда у него бывал выходной, бремя славы настигало его дома. Его друг Эндрю Олдхэм жил неподалеку, но, когда Джордж хотел зайти к нему в гости, ему требовалось пересаживаться из одного такси в другое, чтобы перехитрить преследовавших его фанов. Чтобы посмотреть с друзьями кино, ему приходилось снимать частный кинозал и продумывать, словно военный маневр, свой приезд и отъезд. Знаменитости и VIР настаивали на встречах с ним, узурпируя малейший миг его личного времени. И Джордж взбунтовался.

«Я не встречаюсь с Ширли Темпл, — кричал он пресс-секретарю Дереку Тейлору в преддверии американского тура. — Я не знаю Ширли Темпл. Она ничего для меня не значит»^[43].

Обычно Джордж просто позволял репортерам карикатурно изображать себя и отстреливался краткими, остроумными репликами.

«Чем вы занимаетесь, когда попадаете домой между концертными выступлениями?»

«Катаюсь на коньках».

Это был простейший способ отделаться от репортеров. Остроумие и ироничность были свойственны ему, но иногда чрезмерное внимание к каждому его движению переходило все границы. В январе 1964 года требование пресс-агента «Битлз» Брайана Соммервилля добавить еще больше интервью в его календарный график настолько возмутило Джорджа, что он плеснул ему в лицо стакан апельсинового сока. Пресс-агент в ответ дал ему в ухо. А шесть месяцев спустя в ночном клубе Лос-Анджелеса. Джордж плеснул напиток в фотографа, который вопреки его запрету пытался фотографировать его.

Джордж теперь мог отправиться, куда пожелает, но мир опять казался слишком маленьким — таким же, каким он был, когда он рос в Ливерпуле. Он проводил свою жизнь в гостиницах, ел остывшую пищу и играл в карты, ожидая выхода на сцену, чтобы спеть и сыграть для публики то, что все равно никто не мог расслышать за ревом и воплями. Женатый человек, он тем не менее вынужден был иметь дело с молоденькими девушками, постоянно проникавшими в его комнату в отеле, где у каждого лифта и выхода стояла охрана. Даже во время его коротких визитов домой, в Эшер, эти преследования и вторжения не прекращались. Однажды Джордж и Пэтти вернулись домой и обнаружили двух девушек, которые прятались под их кроватью, давясь от смеха.

Однажды Джорджа по-настоящему ужаснула истерия толпы во время концерта в Канзас Сити в сентябре 1964 года. Сотни вопящих фанов прорвали полицейские ряды и атаковали мобильный вагончик группы. Он перекатывался то назад, то вперед, пока, в конце концов, с грохотом не опрокинулся. Полиция в ответ принялась наводить порядок при помощи резиновых дубинок.

По мере того, как слава «Битлз» продолжала расти, возрастала и озабоченность Джорджа относительно того, что еще может произойти с ним на публике. Когда их спонсоры решили провести перед концертом в Сан-Франциско торжественный проезд группы по улицам, он отказался принимать в этом участие.

«Это становилось уже чересчур беспокойным, — рассказывал Джордж позже одному репортеру. — Мне не нравилось быть слишком популярным. Они использовали нас как оправдание своим сумасбродствам — мир использовал нас, а потом они нас же и обвиняли во всем этом». Сестра Джорджа Луиз вспоминала одну ночь в Чикаго, когда полиция выталкивала группу через окно их гостиничной комнаты: это был единственно возможный безопасный способ выбраться из гостиницы и попасть в концертный зал, находившийся буквально по соседству. Когда Джордж шагнул из окна на пожарную лестницу, он оглянулся на нее. «Его глаза, — сказала она, — напоминали глаза лани, смотревшей прямо в дуло ружья»^[44]. «Битлз» также постоянно приходилось иметь дело с увечными детьми. Опекуны, убежденные в том, что их подопечные исцелятся, только если «Битлз» благославят их, прибывали на концерты вместе с подростками-инвалидами — глухими, слепыми, с парализованными ногами, и вообще без ног или рук, в инвалидных колясках и кислородных палатках. Разнородные группы несчастных молодых людей буквально устремлялись к Джорджу, когда тот пробирался к сцене.

«Что они надеются получить от нас? — жаловался он. Кому могла прийти в голову мысль, что Бог избрал его инструментом своей милости? Он всегда был скромным и не склонным к помпезным шоу человеком. Конечно, он сострадал детям. Чисто случайно, казалось, судьба уберегла его от подобного же несчастья, и он был благодарен ей. За последние два года люди решили, что раз он был легендарной фигурой, то, должно быть, обладал особыми силами. И это было частью той цены, которую он должен был заплатить за то, что к нему относились, как к Богу: гипертрофированные ожидания со стороны почитателей.

Джон, который был более жестким, подшучивал над изъянами этих фанов, складывая вместе ладони, имитируя их неуклюжие аплодисменты и ковыляя по сцене. Его кривляния вовсе не забавляло Джорджа, который видел мало веселого в их деятельности. К началу 1965 года Джордж перестал смеяться. Группе «Битлз» удавалось выдерживать сложности их карьерного пути благодаря неиссякаемому резерву их дружбы и способности смеяться в любых обстоятельствах, даже в трагических, но юмор ушел из их жизни.

«Больше никогда, — говорил он Эпстайну. — И все тут». Концертные туры стали проявлением их творческого бесплодия и тщетности, и Джон, Пол и Ринго считали так же. Серия их концертных туров, казалось, подходила к концу.

«Прощу прощения, юноши, — сказал Эпстайн. -Но нам удалось кое-что организовать для «Шей Стадиум». Если мы отменим концерт, вы потеряете миллион долларов»^[45].15 августа 1965 года «Шей Стадиум» выглядел как муравейник, впервые за всю свою историю собрав 56 000 зрителей, которые в предвкушении ожидающего их зрелища не могли удержаться от восклицаний и визга. Казалось, весь мир собрался здесь, в Нью-Йорке, вокруг этой ярко освещенной арены. За высокой колючей проволокой колыхалось море битломанов, освещенных 10 000 прожекторов. Вертолет с группой «Битлз» на борту приземлился на крыше соседнего небоскреба, затем они пересели в бронированный автобус, который привез их в центр стадиона. Стоило им появиться в дверях автобуса, как по всему стадиону разнесся апокалиптический вопль. Полицейские заткнули уши, чтобы избежать боли в барабанных перепонках. Через несколько минут появились кареты скорой помощи, увозившие потерявших сознание от собственного крика поклонниц «Битлз».