«Русская верность, честь и отвага» Джона Элфинстона: Повествование о службе Екатерине II и об Архипелагской экспедиции Российского флота - Елена Смилянская

Когда карьера контр-адмирала в России рухнула, лорд Каткарт смог преподать ему урок, который сам усвоил за время службы в Петербурге: ничего не доверять ни стенам, ни бумаге, так как все сказанное в британской колонии тут же доносится императрице, а также не становиться заложником конфликта между представителями враждующих фамилий Чернышевых, Орловых и Паниных (с. 506, 510). Кажется, Элфинстон ухитрился совершить ВСЕ эти ошибки, прежде чем в июне 1771 г. получил свою отставку.

Главным виновником своих несчастий на российской службе, как уже отмечалось, Элфинстон не без оснований считал главнокомандующего Архипелагской экспедицией графа Алексея Орлова. Неприязнь последнего к контр-адмиралу обнаруживается с момента их первой встречи, когда Орлов, глубоко подавленный после потери Наварина, соединился с основными силами флота – эскадрами Спиридова и Элфинстона. Пока Алексей Григорьевич посещал корабль Спиридова «Св. Евстафий», на котором находился и его брат Федор Григорьевич, Элфинстон нетерпеливо ожидал главнокомандующего на своем корабле «Святослав». Он желал предложить Орлову сделать именно «Святослав» флагманским кораблем и даже предупредил графов Разумовского и Эффингема о возможном перемещении из занимаемых ими лучших (после капитанской и адмиральской) кают на корабле. Но Орлов предпочел остаться с Грейгом на «Трех Иерархах».

В дальнейшем контактов между ними было не так много: план Хиосского сражения Орлов предпочел разрабатывать со Спиридовым, не пригласив Элфинстона на совет, не приняв во внимание его план, представленный С. К. Грейгом, и поместив британца в арьергард. И позднее «сухопутный генерал» Орлов не прислушался к предложению Элфинстона следовать на прорыв Дарданелл и решил двинуть основные силы к Лемносу.

Хотя А. Г. Орлов был известен своим предубеждением против иностранцев⁹⁶, вероятно, не только это стало причиной его разлада с Элфинстоном.

Британец имел свои представления о стратегии и тактике морской экспедиции, которые Орлова не заинтересовали. Он мог отомстить Орлову, только показав в своем сочинении непрофессионализм «сухопутного генерала» в морских делах⁹⁷, написав о его распущенности и сластолюбии⁹⁸ и испортив создаваемый тем образ защитника порабощенных, великодушного к поверженному врагу. Помещенные Элфинстоном свидетельства о безобразном насилии Орлова над пленными турчанками, очевидно, должны были омрачить образ благородного воина. В европейской прессе в это время публиковались иные отзывы об Орлове, в частности рассказ об освобождении семьи турецкого сановника, когда Алексей Орлов, восхищенный красотой девочки – дочери сановника, приказал отправить семью в Константинополь на судне нейтрального государства⁹⁹. Обвинения в «жестокости» графа Орлова Элфинстон подкрепляет и эмоциональным рассказом об оставленных на Лемносе женах и детях славянских добровольцев, моливших графа о помощи¹⁰⁰. Наконец, рассказ Элфинстона об интриге графа, выманившего мемуариста из Леванта, опорочившего его перед императрицей, но не пожелавшего лично объясниться, должен был завершить довольно непривлекательный портрет чесменского героя¹⁰¹.

А. Г. Орлов со своей стороны также имел основания для недовольства Элфинстоном, в особенности в связи с потерей корабля «Святослав», и, вероятно, его рассказ императрице мог изобиловать досадными подробностями о захвате британцем призов и досмотре нейтральных судов, о преждевременной и опасной высадке кирасиров в Лаконийском заливе, о разжаловании командора Барша в лейтенанты и о проч.

Орлов и Элфинстон, безусловные храбрецы и люди темпераментные, были, очевидно, несовместимы как соратники. И стремление Екатерины соединить безудержную энергию, стратегический ум Орлова, его склонность к масштабным операциям и хитроумным интригам с британским опытом мореплавания, педантизмом и организованностью Элфинстона привело к печальному результату.

Не удалось и задуманное императрицей взаимодействие командующих двух первых эскадр – Спиридова и Элфинстона (как, впрочем, не сложились и отношения Орлова и Спиридова с командующим третьей эскадрой датчанином контр-адмиралом И. Арфом). Элфинстон обвинял Спиридова в некомпетентности, пьянстве и даже трусости, создавая шаржированный образ своего «конкурента», который уклонялся от погони за турецким флотом и «никогда не покидал своей каюты, месяцами не выходил, развлекая себя проклятой выпивкой, писанием и диктовкой своим клеркам и задалбливая Устав» (с. 299).