Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

Мысль эта повторяется дважды, совершенно очевидно, что автор придает ей огромное значение. Затем следует длинное отступление о необычайно мягком климате Тринидада и Парии. За этим отступлением идет ссылка на Священное писание; Господь наш сотворил земной Рай и водрузил в нем древо жизни, и от корней сего древа светлый ключ дал начало четырем великим рекам мира – Гангу, Тигру, Евфрату и Нилу.

Некогда философы-язычники искали земной Рай на Счастливых островах. Счастливые острова теперь хорошо известны – это Канарский архипелаг, никакого намека на Рай там нет. Но зато великие ученые богословы утверждали, что Рай должен находиться где-то на Востоке. Вернее, на рубеже Востока и Запада.

Далее следует такое рассуждение: земной Рай – высокое место, откуда истекают величайшие реки. В Раю климат нежен и мягок, Рай расположен на границе Востока и Запада. А коли так, то выпуклость у черенка земной груши – это вместилище Рая, и находится оно у залива Пария, в той стороне, откуда втекает в море огромная река и где царит вечная весна. Вывод чрезвычайно смелый и перспективный: окраина Востока, куда привел Христоносец Колумб свои корабли, – это не только страна Великого хана и Индия, но и земной Рай. А дабы в этом не сомневались скептики, даны ссылки: а) на Исидора Севильского, б) на Беду Достопочтенного, в) на отца Церкви Амвросия, г) на великого язычника Страбона, д) на грандиозного ученого-схоласта Дунса Скотта.

С земным Раем все прояснилось. Теперь остается доказать, что суша велика, а море мало. И доказательства следуют. Ссылки на Аристотеля, Сенеку, Плиния, Птолемея, блаженного Августина, Амвросия, комментатора Священного писания Франсуа Майрона (он назван Майронесом) и библейских пророков. Но список этот открывается нашим старым знакомцем Пьером де Айи. Большинство великих имен заимствовано из текста вещей книги де Айи, с ней адмирал никогда не расставался. Вывод: из семи частей света шесть не покрыты водой. Еще раз подтверждается, что замысел великих плаваний западным путем был верен и что, пройдя неширокое Море-Океан, адмирал достиг предела Азии…

Чрезвычайно любопытно, что рассуждения о земном Рае и малом море переслаиваются в письме о третьем плавании с ясными и точными описаниями берегов, морских течений и коренных жителей новооткрытых земель. И с горькими жалобами на клеветников и очернителей, которые обвиняли адмирала в том, что новооткрытые земли пожирают огромные средства и не дают дохода. А ведь открыт земной Рай, и, стало быть, Бог воздаст за все сторицей, и Их Высочества получат все, на что они надеялись…»[86]

К сказанному добавлю: это написал человек в францисканской рясе, убежденный в истинности учения о земном Рае, желавший согласовать его со своими открытиями. Яков Свет сгустил краски. Колумб сообщил не об открытии Рая, а о том, что дошел до его преддверия. Адмирал более осторожно высказывал мысли: «Если эта река не вытекает из земного Рая, то я утверждаю, что она исходит из обширной земли, расположенной на юге и оставшейся до сих пор никому не известной». Он говорил о форме Земли: «Я не раз читал, что мир – суша и вода имеет форму шара. Авторитетные мнения, опыты Птолемея и других, писавших об этом, подтверждают и доказывают подобное… Они основывали свои суждения на знакомстве с тем полушарием, на котором жили, считая его шаровидным… О том же свидетельствуют лунные затмения и другие небесные явления от запада к востоку, а также восхождение Полярной звезды от севера к югу. Теперь же… наблюдались столь великие несоответствия, что я вынужден заключить, что Земля… похожа на округлую грушу, за исключением того места, откуда отходит черенок. Здесь земля имеет возвышение, она подобна совершенно круглому мячу, на котором на одном месте наложено нечто вроде соска женской груди». Исходя из такого представления о форме нашей планеты, Колумб сделал вывод, будто бешеные течения в проливах залива Пария объясняются их высоким положением относительно уровня океана. «Эти места наивысочайшие в мире наиболее близки к небу», – писал Христофор.

«Сам Рай, по его мнению, должен был находиться южнее, ниже экваториальной линии. Что ж, стоит чуть изменить курс, и все они еще при жизни окажутся в садах Эдема. Адмирал был уверен, что его каравеллы могут легко достичь "наиболее возвышенного места на Земле", ведь он уже прошел Пасти. Но его остановило благочестие – "никому не дано попасть туда без Божьего соизволения"»[87].

Корабли быстро уходили от жемчужного острова. Христофор объяснил это тем, что они спускались по косой линии от черенка груши. На самом деле дули попутные ветры, сильное восточное течение, о котором не догадывались испанцы, уносило их в море. Адмирал правильно выбрал направление к Эспаньоле, а ведь в те годы ошибки в определении долгот нередко составляли десятки градусов. Колумб точно развернул каравеллы бушпритами на остров. Правда, он не учел скорость морского течения и «приземлился» 21 августа не у Санто-Доминго, а на 120 миль западнее новой столицы у острова Бета. Тут Христофор встретил Бартоломео, гнавшимся за проскочившими мимо города кораблями Карвахаля. Первая флотилия из трех судов от Канарских островов пересекла Атлантику по традиционному маршруту, зашла в Изабеллу и направились к наместнику. Опасаясь мелей, капитаны удалились от берега и не заметили столицу. Бартоломео сел на корабль, поплыл разыскивать Карвахаля.

Подплывая к Эспаньоле, Колумб собирался немедленно послать к жемчужным островам и преддверию Рая аделантадо, но события на острове не позволили осуществить задуманное. В качестве образцов богатств новых владений Христофор привез самородок золота весом в двадцать унций, кусок меди весом в 6 арроб (69 кг), алоэ, амбру, имбирь, корицу, лимоны, лен, ляпис-лазурь, мирт, перец, хлопок, красящее дерево бразил, сандаловое и эбеновое дерево, белый тончайший жемчуг, красный жемчуг, ценившийся дороже обычного, много различных видов пряностей.

* * *

– Что ты тут делаешь? – спросил Христофор, радостно обнимая брата.

– Ищу твои корабли. Они прошли мимо меня к владениям Ролдана, – ответил Бартоломео.

– К владениям Ролдана? – не понял адмирал.

– В прошлом году он поднял мятеж, ушел со своими сторонниками на юго-западную часть Эспаньолы.

– Мой верный помощник, которого я назначил главным судьей? – не поверил Христофор.

– Да.

– Что здесь произошло? Я хочу все знать.

– Пойдем в каюту, – предложил брат.

– Ты не хочешь говорить на палубе?

– Это касается не только меня…

– Люди узнают новости на берегу. Рассказывай при них.

– После твоего отъезда в Кастилию Ролдан переменился, стал высокомерен и нагл; говорил колонистам, будто я и Диего служим тебе, а не короне,