Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

Сбивчиво, порой невнятно, обличает он действия Бобадильи, и эта «деловая» часть письма вселяет щемящее чувство жалости к ее автору. Всем сердцем чувствуешь, как измучен, обездолен и бесконечно одинок этот человек, какой глубокий след оставили в его душе «подвиги» Бобадильи.

Но вот с Бобадильей покончено, и снова адмирал вступает в роль посланника небес, снова он говорит, как Христоносец Колумб, как Мессия, который перенес свет истинной веры в земли язычников.

И слово его обретает удивительную силу, говорит не раздавленный и выбитый из колеи неудачник, а судья, наделенный правом судить королей.

А далее снова навязчивые думы о золоте и заверения, что самый неопытный человек может ежедневно собирать на Эспаньоле золото на один-два кастельяно (5–9 граммов) и «золотые гиперболы» (весь остров – сплошной золотой рудник), и брань по адресу Бобадильи, «который роздал все даром».

И тут же мысли о новых плаваниях, о новых открытиях. Калькутта – малабарская гавань, куда в мае 1498 года привел свои корабли Васко да Гама, не дает покоя адмиралу. Если бы не постигшее меня великое несчастье, пишет он, «я мог бы совершить именем Бога большое путешествие, мог бы завязать сношение со всей Счастливой Аравией, вплоть до Мекки… после чего я мог бы дойти до Калькутты…»[92]

У меня иное мнение о письме Колумба. В нем выверена каждая фраза, у Христофора было много времени для составления черновика. Традиционные упоминания о Боге органично вплетаются в текст послания, главное место в нем уделено оправданию своих поступков, осуждению преступных действий Бобадильи, стремлению не дать разграбить Эспаньолу в результате необдуманных указов королевы. Он ведь не знал, что Изабелла, снизив налоги с 75 % до 25 %, сознательно перетягивала колонистов на свою сторону, чтобы низложить вице-короля. Да, он совершал действия, о которых не ставил в известность правителей, но для их блага. Мы с удивлением узнаем, как перед окончанием третьего похода Христофор оставил у полуострова Пария ловцов жемчуга с обещанием вернуться за ними. Вероятно, это должен был сделать Бартоломео, но не смог из-за войны с Ролданом. Судя по письму, это сделала другая экспедиция, возможно, Алонсо де Охеды или Висенте Пинсона. «Если я не писал об этом Их Высочествам, то только потому, что хотел раньше завершить дело с золотом», – оправдывается адмирал. Пловцам-ныряльщикам было поручено собрать в подарок монархам фанегу[93] жемчуга. Так же произошло с коллекцией золотых самородков. «У меня имелись отобранные и особо хранившиеся образцы золота в крупных зернах, величиной с утиное и куриное яйцо, и в кусках иной формы. Это золото было собрано некоторыми людьми за короткое время, чтобы порадовать Их Высочества. Я желал, чтобы они представили себе, какие выгоды сулят большие камни, содержащие много золота», – сообщает Христофор. Бобадилья разграбил коллекцию и переплавил в слитки. Прочие обвинения просто смехотворны. Вынужденный заход «Ниньи» в Лиссабон в конце первого путешествия недоброжелатели мореплавателя назвали попыткой передать открытие португальцам. Присутствие в письме второстепенных лиц объясняется стремлением Колумба подробно описать события тяжелых лет. Христофор понимал, что поселенцы недовольны его правлением, что даже хорошие поступки братьев воспринимают отрицательно, поэтому просил прислать помощника или группу чиновников, чтобы под его руководством навели порядок. Вместо этого властители прислали ему замену. «Я утверждаю, что яростные поношения разнузданных людей причинили мне больше вреда, чем моя служба – пользы. Это дурной пример для нынешних и грядущих времен, – делает горький вывод смещенный вице-король.

25 ноября 1500 года корабли пришли в Кадис. Колумбов в цепях вывели на берег, проводили в тюрьму. Отсюда, по указу Бобадильи, братьев собирались отправить в Севилью к Фонсеке для расследования. Вид прославленного адмирала поразил горожан, возмутил произволом властей.

Глава XX

Экспедиция Алвариша Кабрала

После возвращения Васко да Гамы, король подготовил новую экспедицию в Индию с целью закрепиться на Малабарском берегу, завязать прочные торговые связи с заморинами, изгнать арабов из приморских городов. Вероятно, усталость и смерть брата помешали да Гаме возглавить снаряжение кораблей, начавшееся с осени 1499 года сразу после торжественного приема в Лиссабоне. Иногда в этом видят злой умысел Мануэла, боявшегося слишком высоко возносить адмирала. Я думаю, все объясняется простыми причинами. Свидетельством тому служит дальнейшая судьба капитана-командира. Отдохнув от забот, Васко в 1502 году поведет третью флотилию в Калькутту.

Король назначил руководителем армады тридцатидвухлетнего рыцаря ордена Иисуса Христа, Педру Алвариша Кабрала. Он родился в знатной аристократической семье, в молодости служил пажом у Жуана II, в зрелые годы стал членом Королевского совета. Судя по принадлежности к ордену мореплавателей, Кабрал имел опыт капитана, но где и когда плавал – неизвестно. На его портрете изображен мужчина средних лет, с высоким лбом, резкими чертами лица, прямым носом, острым подбородком, короткими вьющимися волосами, густой бородой.

Вторая восточная флотилия насчитывала тринадцать разнотонных судов, оборудованных с учетом плавания предшественников. Особое внимание уделили боевой мощи кораблей. Для правителей приготовили дорогие подарки. В составе экипажей плыли капитаны Николау Коэлью, братья Бартоломеу и Дьогу Диаши. Для обращения язычников в христианскую веру король отправил восемь монахов-францисканцев. Общая численность солдат и матросов достигла полторы тысячи человек.

9 марта 1500 года эскадра устремилась на юг. Через тринадцать дней она миновала острова Зеленого Мыса, где командир обнаружил пропажу корабля. Флотилия легла в дрейф, потеряла два дня на ожидание отставшей команды. Судно исчезло. Дальше поплыли без него. От Зеленого Мыса Кабрал по совету друзей взял курс на юго-запад, намереваясь обойти опасный Гвинейский залив, приблизиться к мысу Доброй Надежды безопасным путем. Мне кажется, существовала вторая причина, по которой армада зашла далеко на запад и попала в экваториальное течение. На протяжении десятилетий португальцы считали, будто в юго-западной части Атлантики лежит большая земля. Из-за нее Жуан II торговался с испанцами, добился переноса линии водораздела между странами на 370 лиг (2 200 км) к западу от островов Зеленого Мыса. Вероятно, командир экспедиции получил приказ проверить старые сведения (я убежден, что лузитанцы знали о существовании Южной Америки), закрепить ее за Португалией.

Направленное с востока на запад экваториальное течение, сопровождающееся устойчивыми пассатами, вынесло флотилию 22 апреля к неизвестной земле. Этому способствовал ураган, в который армада попала на семнадцатом градусе южной широты. Дозорные заметили на горизонте высокую гору, затем обширный берег с густыми тропическими лесами. К вечеру эскадра подошла к материку, считая его островом, лежащим по