Настоящий джентльмен - Мари Уинтерс Хэйсен

она успела наскучить своему правильному и чопорному мужу. Каждый вечер Белль  отправлялась в танцевальные салоны и возвращалась под утро пьяной. Союз быстро распался, муж и жена частенько пребывали в жарких баталиях или в полном молчании.

После восьми лет брачного ада Эдгара пригласила патентная медицинская компания, которая нуждалась в работе лицензированного врача для большей надежности своей продукции. За услуги ему назначили приличную зарплату и должность в лондонском отделении фирмы. Наконец-то его мечта жить, как английский джентльмен, стала явью. Лондонский дом был элегантным, но не совсем большим, как у соседей. Доктору Бидуэллу подчинялся ряд офисов и восемнадцатилетняя секретарша по имени Вирджиния Меррик, которая, несмотря на молодость, была профессионалом и оказалась очень работоспособной. По соглашению с компанией Эдгар, помимо исполнения своих обязанностей в качестве вице-президента и консультанта, мог заниматься частной практикой. Соответственно доктор стал очень богатым человеком.

Белль не теряла времени и покупала дорогие одежды и украшения. Она также бросила роскошные вечеринки и перестала приглашать тех людей, которые могли вызвать неодобрение супруга. В Америке Белль считали вульгарной, немного лучше шлюхи. Но в Лондоне на нее смотрели, как на эксцентричную американку, что давало возможность заводить друзей, которых члены британского общества считали низким классом на задворках мира развлечений.

— Я решила вернуться на сцену, — однажды утром за завтраком сообщила Белль.

— А когда ты вообще была на сцене? —   равнодушно спросил он.

Правда заключалась лишь в том, что ее опыт в музыкальной деятельности ограничивался одной песней на любительском концерте, но в этом она никогда не признавалась.

— У меня же была своя жизнь перед тем, как познакомиться с тобой, — с сарказмом ответила она.

Бидуэлл хорошо знал, что у этой женщины было прошлое, но, будучи джентльменом, никогда о нем не упоминал. Воспитание не позволяло ему говорить о  расточительной жизни, которая повлияла на ее внешность. Она сильно состарилась за годы совместной жизни, а некогда дородная фигура стала тучной.

* * *

Это случилось через восемь лет, в новом веке. Теперь Эдгар стал настоящим лондонским врачом. В свои сорок шесть лет, в отличие от жены, он был здоров и всегда подтянут, вставал в одно и то же время, ездил на том же трамвае в офис, каждый вечер возвращался с работы и ложился спать вовремя. В его распорядке дня случались изменения, когда происходили стычки с женой.

Белль, не найдя работы на лондонской сцене, топила свою неудачу в спиртном и длинной веренице мужчин. Фигура, когда-то пышущая здоровьем, стала грузной, моменты трезвого состояния становились все более редкими, а любовные связи на стороне беспорядочными. Она бессовестно приводила домой любовников под носом у мужа. Одни друзья и соседи думали, что доктор слишком порядочный, чтобы подать на развод, другие считали подкаблучником и очень застенчивым. Но правда заключалась в том, что ему было все равно, с кем спит его жена, поскольку это избавляло его от мучительной обязанности.

* * *

Доктор Бидуэлл прибыл в офис ровно в девять утра и нашел плачущую мисс Меррик.

— Что случилось, мисс Меррик? — озабоченно спросил он.

Испугавшись, она смахнула слезы и ответила:

— О, сэр, я не слышала, как вы вошли. Прошу прощения. — Она схватила стопку бумаг и постаралась выглядеть занятой.

Эдгар смотрел на нее так, как будто видел первый раз. Это была взрослая двадцатишестилетняя женщина, а не нескладная восемнадцатилетняя девушка, которую он впервые встретил. За восемь лет совместной работы в офисе Бидуэлл видел в ней только работника. Теперь перед ним сидела красивая женщина.

— Прошу, Вирджиния… то есть мисс Меррик, — вдруг он стушевался в ее присутствии. — Кажется, вы чем-то очень расстроены. Может, я могу вам помочь?

— О, сэр, — заплакала она, выронила бумаги и обхватила лицо руками. — С моим отцом произошел несчастный случай, и врачи не знают, поправится ли он.

Бидуэлл обнял ее за плечи, чтобы успокоить.

— Ну-ну, моя дорогая. Возьмите выходной и отправляйтесь к нему. Один день я справлюсь самостоятельно.

— Спасибо, доктор, вы очень добры, но я ничем не смогу ему помочь. Лучше я останусь на работе, это отвлечет меня от дурных мыслей.

Все выглядело очень наивно: молодая женщина беспокоилась о жизни своего отца, а сочувствующий хозяин с добрыми намерениями предлагал свое участие. И с этого дня доктор и мисс Вирджиния Меррик стали близки, их дружба переросла во что-то более красивое, прочное, чем можно было представить. Бидуэлл забыл о рутинных делах. Он часто приходил на работу рано, покупал по дороге цветы и ставил на стол Вирджинии. Наконец, два раза в неделю они обедали и один раз ужинали вместе. Вскоре Бидуэлл стал искать оправдания задержек на работе, не желая возвращаться домой к Белль. Несомненно, такая любовь перестала быть платонической. Желание обладать Вирджинией взяло верх, несмотря на то, что ему на самом деле в браке не нравились физические аспекты. Она тоже пылала неудержимой страстью к своему хозяину, хотя разница в возрасте составляла двадцать лет. Бидуэлл снял комнату недалеко от офиса, где дважды в неделю любовники могли побыть в одиночестве. Казалось, что эти бесценные часы пролетали быстро, а длительная разлука становилась невыносимой.

* * *

— Сегодня я получила странное письмо, — однажды вечером сказала Белль, ее язык немного заплетался от чрезмерно выпитого джина.

— И что же? — спросил он, продолжая читать газету.

— Кто-то написал, что у тебя любовные делишки с твоей серой мышкой, маленькой секретаршей. — Она громко рассмеялась при мысли о том, что ее праведный муж мучается сильной страстью к благопристойной молодой англичанке. Как нелепо!

— Вирджиния уж точно не серая мышь. Она самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал, — ответил он в защиту.

Белль остолбенела. Он даже не постарался отрицать это.

— Значит, ты спал с этой распутницей?

— Не смей так ее называть! — закричал он. — Ты не имеешь права осуждать не только ее, но и кого-то еще.

Скандал усиливался; Белль перешла от слов к делу: к швырянию вещей. Наконец, она схватилась за виски и направилась в спальню, требуя принести лекарства от головной боли. Бидуэлл охотно подчинился, зная, что таблетки всегда ее успокаивали. Но передышка была временной. На следующий день препирательства возобновились.

— Есть единственное решение этой проблемы, — с надеждой произнес Бидуэлл. — Я думаю, будет лучше, если мы разойдемся.

— Развод не подлежит обсуждению, — твердо ответила Белль. — Я католичка.

— Перестань лицемерить, Белль. Твоя религия никогда не останавливала тебя от совершения грехов. Просто тебе не хочется потерять финансовую поддержку и ту респектабельность, которую дает наш брак.

— А что же я должна делать? Ты женишься