Червь - Джон Фаулз

О: Нет, сэр. Мы не слыхали.

В: Вы присутствовали при их ужине?

О: Я хотела остаться, но они немедля меня отослали.

В: Значит, за столом они обходились без прислуги?

О: Так, сэр.

В: Не приметили вы чего-либо необычного в их поступках?

О: Что мы должны были приметить?

В: Вопросы делаю я. Вспомните. Не выказывали они волнения, не хотелось ли им поскорее остаться в комнате одним?

О: Ничего необычного, сэр. Просто они утомились после долгой дороги. А накануне худо пообедали. Это их слова.

В: И теперь желали отужинать без лишней канители?

О: Так, сэр.

В: Какие кушанья они спросили?

О: Жаркое с яичницей и похлёбку гороховую с луком, и ещё салат, а под конец молочный пудинг.

В: Сытно они поели?

О: Да, сэр. Изрядно.

В: Чувствовалось ли между ними согласие? Не дулись ли они друг на друга как после ссоры?

О: Нет, сэр.

В: Кто из них отдавал вам приказы?

О: Который постарше, сэр.

В: А потом вы носили ему и мистеру Бекфорду чай? (Non comprendit[19]). Чай, милая. Китайская травка.

О: Так, сэр. В нижнюю комнату.

В: Что из их беседы вы расслышали?

О: Мистер Бекфорд, помню, рассказывал про себя.

В: Что же именно?

О: Про своих родных, сэр. Что он родом из Уилтшира. Про сестрицу свою сказывал — что она недавно в Солсбери сыграла свадьбу.

В: И больше ничего?

О: Нет, сэр.

В: Случалось вам прежде усматривать, чтобы мистер Бекфорд таким же порядком заводил беседы с проезжающими?

О: Как же, сэр. Его дом стоит тут же на площади — вон, сэр, извольте только голову повернуть. Ему из окна всё видно.

В: Он предпочитает водить знакомство с людьми просвещёнными?

О: И ни с кем другим, сэр. Такая о нём молва.

В: Скажите мне, Доркас, среди скарба, который джентльмены отнесли к себе в комнаты, не бросилась ли вам в глаза какая-нибудь диковина?

О: Нет, сэр. Разве вот сундучок да бумаги.

В: Что за бумаги?

О: Молодой джентльмен в сундучке привёз, сэр. Я принесла ему ещё свечей, а на столе, на котором пишут, бумаги. А свечи ему велел подать второй джентльмен, когда спустился к мистеру Бекфорду.

В: Молодой джентльмен читал?

О: Да, сэр. Это ему надобны были свечи.

В: Какого рода бумаги?

О: Не знаю, сэр. Я по-азбучному не разбираю.

В: Вы разумеете, что не знаете букв? Не имелось ли на верху этих листов каких-либо надписей, сделанных особо — адресов?

О: Мы неграмотные, сэр.

В: Да-да, но буквы-то вы различили. А не было ли на тех листах складок от сгиба, печатей, тайных знаков?

О: Нет, сэр. Они больше походили на счётные цыдулки.

В: Что это такое?

О: А это, когда проезжающие просят, хозяин им даёт бумагу с указанием, сколько платить за постой.

В: Вы хотите сказать, что на них были изображены цифры?

О: Да, сэр. И ещё вроде букв, только не азбучные — те-то я знаю, какие из себя.

В: Эти знаки писались в строчку или столбцами, как в счетах?

О: Нет, сэр. Промеж фигур.

В: Каких фигур?

О: Одну я разобрала: большой круг. И другая — с тремя сторонами, и ещё такие, навроде луны.

В: Как это понять — «навроде луны»?

О: Ну, как корка у сыра. Или как тёмный краешек у старой луны.

В: То есть луны на ущербе?

О: Так, сэр.

В: И рядом цифры?

О: Так, сэр.

В: Много ли бумаг на столе содержали означенные фигуры и цифры?

О: Много, сэр. С дюжину, а то и больше. Изрядное число.

В: Какой величины были эти листы?

О: Вон как те, на каких пишет джентльмен. А иные вдвое больше.

В: Укажите так: фолио и полуфолио. Листы были исписаны? Чернилами?

О: Так, сэр.

В: Слова не были напечатаны, как в книге? Может, то были страницы из книги?

О: Нет, сэр.

В: Джентльмен занимался писанием?

О: Нет, сэр. При нас — нет.

В: Не приметили вы каких-либо принадлежностей для письма — перьев, чернильницы?

О: Нет, сэр.

В: И такими же бумагами был набит сундук?

О: Лежали там и бумаги, сэр. А ещё книги, а промеж них — большие медные часы без футляра.

В: Часы? Вы это знаете за верное?

О: И пребольшие, сэр. А нутро у них — как у надкаминных часов мистрис Пуддикумб, ежели заглянуть через заднюю дверцу.

В: Вы видели циферблат, стрелки, указующие время?

О: Нет, сэр: часы лежали ничком. А вот нутро ихнее мы видали: колёсики, колёсики — совсем как в наших часах.

В: А книги? Где они помещались?

О: Сундук стоял возле дверей, сэр, весь нараспашку. У дверей было темно, ну да я, уходя, в сундучок-то заглянула.

В: И увидели книги?

О: Да, сэр. Нынче слух пошёл, будто в нём было золото — из-за него-де всех и порешили.

В: Но вы знаете, что это не так?

О: Знать-то знаю, сэр, да только моим словам веры не дают.

В: Пусть их. Я, Доркас, тебе верю. Но перейдём к горничной Луизе. Расскажите-ка, о чём вы с ней судачили.

О: Перемолвились только словечком, когда я показывала ей комнату, а других разговоров не было.

В: О чём перемолвились?

О: Я спрашивала, издалека ли они едут, сэр. Куда направляются. Всё в этом роде.

В: А о себе она не рассказывала?

О: Как же, сэр, я и про неё спрашивала. Она и говорит: везут-де её в Бидефорд прислуживать одной леди — она джентльменам сродница. Прежде в Лондоне служила у другой хозяйки, да та подалась за границу, а горничную не взяла. Потом она спросила, знаем ли мы Бидефорд. Как не знать, говорю, мы туда однажды ездили — с отцом, правда. Право слово. Город изрядно большой, рынок знатный.