Славянская Европа V-VIII веков - Сергей Алексеев

Пржемысл прибыл в Либушин и справил свадьбу с судьей Либуше. Признанный князем, они совместно с женой установил княжеские «законы». И, как и предвидела Либуше, утвердил суровые наказания за их нарушение. Усмиренный строгостью Пржемысла народ повиновался князю и его справедливым установлениям. После провозглашения новых законов Либуше охватило чувство предвидения. Она обратилась к людям с предвещанием. Ей виделся славный град, выстроенный на реке Влтаве. «С северной стороны, — говорила Либуше, — сильно укреплен высоким берегом речки Брусницы, с южной стороны нависает над ним широкая и каменистая гора, из-за этой своей каменистости называемая Петржин. На том месте она изогнута наподобие морской свиньи в направлении к указанной реке. Когда вы подойдете к этому месту, вы найдете там человека, закладывающего среди леса порог дома. И так как к низкому порогу наклоняются даже большие господа, то и город, который вы построите, вы назовете Прагой. В этом городе когда-нибудь в будущем вырастут две золотые лозы; вершины их вознесутся до седьмого неба, и они воссияют на весь мир своими знамениями и чудесами. Все области чешской земли и остальные народы будут почитать их и приносить им жертвы и дары. Одну из них назовут Великая Слава, другую — Утешение войска». В последних словах языческая пророчица предсказывает, по Козьме, рождение в Х в. святых Вацлава и Войтеха, покровителей Чехии.

Подданные Пржемысла отправились в указанный лес и, найдя описанное место, заложили град. Так была основана Прага, «владычица всей Чехии». Сразу после своего предсказания Либуше скончалась. Позднее умер и Пржемысл — «достигнув вершины своих дней и установив права и законы». Ему наследовал сын — Незамысл.

Далимил^[1784] лишь незначительно дополняет, а местами и сокращает рассказ Козьмы. Так, поэт утверждает, что призвание Пржемысла произошло не сразу после злосчастного суда. Вскоре недовольство волей Либуше высказал весь народ. Именно тогда она обращается с поучением о княжеской власти, причем оба поучения, приводимых Козьмой, теперь объединены. Нет у Далимила упоминания о совете и ворожбе трех сестер. Трапеза Пржемысла и послов происходит не на суме, а на пахарском железном рале. Когда послы дивятся этому, Пржемысл упрекает их за презрение к Либуше и говорит: «Будет вам от моего рода железная метла». Князь здесь вообще гораздо суровее, чем у Козьмы, добавляя свои грозные предсказания к речениям Либуше. Побегов у Далимила не три, а пять, но остается опять же один. Все эти различия могут объясняться и вариантами в предании, и домыслами хрониста XIV в., пытавшегося сделать древний рассказ более занимательным и стройным.

Как выглядело первоначальное предание о Пржемысле в языческие времена Чехии? Прежде всего, князь представал в нем как персонаж божественный, призванный колдовством сестер из иного мира. Он загодя знает о приходе послов. «Пахарь» — лишь облик, принятый им, и его волы загадочно исчезают из мира людей по одному его слову. Более того, похоже, что сами Стадичи (Стадице) воспринимаются преданием как некий порог между мирами богов и людей. Встреченный послами мальчик прекрасно знает Пржемысла и не удивлен тем, что его ищет торжественное посольство. Либуше вроде бы не знала Пржемысла прежде, но ее конь — священное животное, у славян часто «узнающее» нового князя — один знает дорогу до Стадичей. Все это побуждает видеть в Пржемысле мифологическом очередное проявление родоначальника княжеской власти у славян, «божьего коваля» Сварога, который выступал и в качестве пахаря. Две сестры Либуше, связанные с миром сверхъестественного, могут являться ипостасями женского божества, которое теперь передает власть мужскому.

Но был и Пржемысл исторический, носивший вполне реальное и довольно распространенное княжеское имя, родоначальник Пржемысловичей. Какова же историческая основа предания? Речь в нем о ситуации, сложившейся после пресечения хорватской династии «Кроков» в Чехии. Власть единственной и избранной было наследницы — княгини-«судьи» Либуше — оказалась быстро отвергнута. Неудивительно в условиях идущего в Чехии «патриархального переворота», после потрясений легендарной «войны полов». По обычаю, обратились к более широкому кругу претендентов из числа «потомков Сварога». При таком обращении в князья действительно мог быть избран любой общинник, принадлежавший к ритуальному союзу кузнецов. Рассказы о ворожбе, о коне-проводнике тогда отражают гадания, сопровождавшие избрание князя. Их проводят Либуше с сестрами в качестве носительниц священной власти, верховных жриц. Брак Пржемысла с Либуше, давший начало новой династии, примиряет хорватское и чешское, но также передаваемую по наследству жреческую власть «владык» и светскую власть князя-военачальника. Избранный в князья как мужчина-воин в пору общего укрепления княжеской власти, Пржемысл оставил по себе память как усмиритель вечевой свободы. Впрочем, приписываемые ему и Либуше «законы» — не более чем обычное право чешских племен. Самое большее, при Пржемысле они могли быть сведены воедино, а княжеский суд превратиться в обязательную высшую инстанцию.

Либуше показывает Пржемыслу сокровищницу. Из книги «Иллюстрированная история чешского народа» Фр. Палацкого. XIX в.

Итак, историческая основа просматривается. Однако неправильно было бы говорить, что «мифологическое» в предании наслоилось на «историческое». Для славянина-язычника подобного противопоставления просто не существовало. То, что кажется нам мифической фантастикой, как уже говорилось однажды, могло содержаться в «первоначальном» предании. И ни о каких «искажениях» речь не идет.

Географические названия, упоминаемые в предании — Либушин, Тэтин, Прага, Вышегрод, Стадичи, — в основном очерчивают границы «владений» Пржемысла. Тэтин, Либушин, Вышегрод могли уже возникнуть в течение VIII в., Тэтин даже чуть ранее. На месте Праги существовали поселения. Название «Прага», кстати, действительно связана с «порогами», но с речными на Влтаве. В VIII в. в Шарке («Сарка» Далимила) строится град. Используя выгоды скалистой местности, древние пражане защитили свою крепость еще и валом. В результате разделенные естественным и искусственным укреплением славянские дома образовали град и два предградья. Шарка являлась торговым и ремесленным центром. Местная знать украшала себя «аварскими» поясными наборами. Украшения из них (в том числе одно — с изображением античной богини Ники) найдены археологами. Шарка являлась центром округи до построения Прага-Града. Ничто не препятствует считать, что именно Шарку и построили Либуше с Пржемыслом. Чуть позднее, уже на рубеже VIII/IX вв., на месте современной Праги появилось еще одно славянское укрепление — Богнице. С севера и с востока его защищал глиняный вал на каменной и деревянной основе, с запада — палисад. Это было обычное убежище для жителей округи, использовавших грубую керамику и орудия труда. Никаких следов княжеского пребывания здесь нет. Богнице строилось как запасное убежище, ввиду многочисленности расселившихся вокруг княжеской Праги (Шарки) чехов.^[1785]