Каирская трилогия - Нагиб Махфуз

— Неплохая мысль, но устаревшая. Разве не так, украшение всех грешников?… Правда останется под покровом тайны, пока я не открою её, если мне захочется…

— Я отдам свою жизнь за неё…

В первый раз на губах её появилась искренняя улыбка, а в глазах промелькнул нежный взгляд после всех этих насмешек, похожий на затишье после шторма. Настроение её было предвестником новой стратегии и новой идеи. Она приблизилась к нему на шаг и грациозно протянула руку к его усам, принявшись заботливо закручивать их, и тут сказала тоном, которого прежде ему не доводилось слышать от неё:

— Если вы отдадите свою жизнь за это, то что же останется мне?

Он обрёл глубокий покой, которого не знал с той самой пропащей ночи в плавучем доме, словно он завоевал женщину впервые в своей жизни. Он оторвал её руки от своих усов и заключил в свои большие ладони, и с лаской и признательностью произнёс:

— Я опьянён настолько, о владычица всего сущего, что не в состоянии описать это. Если ты будешь со мной навсегда, навсегда…, то не жить тому, кто откажет тебе в какой-либо просьбе или надежде. Заверши свою милость для меня и подготовь наше свидание. Сегодняшняя ночь не похожа на остальные, она заслуживает отличия от них всех до самого рассвета…

Поглаживая кончиками пальцев свои ладони, она сказала:

— Немного! После всех этих нежностей такой отпор? У меня больше нет на вас терпения.

Он принялся поглаживать её ладони, затем развернул их и бросил восхищённый взгляд на розовый узор из хны, нанесённый на них. Она же спросила его, смеясь:

— А, так вы ещё и по ладони умеете читать, господин наш шейх?

Он улыбнулся и игриво сказал:

— Меня знают благодаря моим предсказаниям. Ты хочешь, чтобы я прочёл твою судьбу по ладони?

Она кивнула головой в знак согласия, и он принялся разглядывать её правую ладонь с задумчивым видом, затем с интересом отметил:

— На твоём пути есть один мужчина, который сыграет важную роль в твоей жизни…

Она со смехом спросила:

— На законном пути, интересно?

Он поднял брови, не отрывая взгляда от её ладони. Наконец без единого следа шутки на лице серьёзно произнёс:

— Нет, на грешном!

— Прошу помощи у Господа! Сколько же ему лет?

— Это неясно. Но если судить по его силе и способностям, то он в самом расцвете молодости!..

Она лукаво спросила:

— А интересно, он щедр?

— Ох, не щедрость помогала тебе в прежние времена. Его сердцу не знакома скупость…

Она немного подумала и снова спросила:

— А будет ли он доволен, если я останусь в этом доме как прислуга?

— Телёнка уже привели. Готовьте же ножи… Он сделает тебя госпожой этого мира!

— А где я буду жить у него под крылышком?

«Даже сама Зубайда не заставляла тебя идти на такое. Про тебя будут говорить и говорить без конца…»

— В красивой квартире…

— В квартире?!

Он удивился её неодобрительному тону и изумлённо спросил:

— Тебе это не нравится?

Указав на ладонь, она сказала:

— А вы не видите там, чтобы вокруг текла вода?.. Посмотрите получше…

— Текла вода!.. Ты хочешь жить в бане, что ли?

— Не видите ли ты Нил?… Плавучий дом или дахабийю..?!

«Четыре или пять гиней в месяц за один раз, не считая других расходов. Ох! Не влюбляйтесь в выходцев из низов!»

— Почему ты выбираешь место, которое так далеко от цивилизации?..

Она подошла к нему так близко, что её колени соприкоснулись с его, и сказала:

— Я не менее Мухаммада Иффата проницательная, и доля мне должна достаться не хуже, чем госпоже, раз вы меня любите, как сами утверждаете. Вы могли бы проводить там свои вечера с друзьями. Это моя мечта, так осуществите же её!..

Он обхватил руками её талию и молча стоял, наслаждаясь в тишине прикосновением к ней и её мягкостью. Затем он произнёс:

— Всё, что пожелаешь, надежда моя…

В знак благодарности она приложила свои ладони к его щеками и сказала:

— Не думайте, что вы даёте, и не берёте. Постоянно помните, что ради вас я безвозвратно оставлю этот дом, в котором прожила всю свою жизнь. И помните, что если я попрошу вас сделать меня настоящей дамой, то это только потому, что вашей госпоже не пристало быть чем-то ниже, чем дама..!

Руки его сжали её талию, так что грудь её прижалась к его лицу. Он сказал:

— Я всё понимаю, свет глаз моих. У тебя будет всё, что ты любишь, и даже больше. Я хотел бы видеть тебя такой, какой нравится тебе. А сейчас подготовь для нас праздничный вечер. Я хочу начать свою жизнь с этой ночи….

Она схватила его за руки, затем виновато улыбнулась и нежно проворковала:

— Только когда мы соберёмся в нашем плавучем доме на Ниле…

Он предостерегающе сказал ей:

— Не своди меня с ума. Сможешь ли ты сопротивляться моей мощи?

Она отступила назад и тоном, в котором смешались мольба и настояние, сказала:

— Только не в этом доме, где я работала как служанка. Подождите, пока мы не сойдёмся в новом доме, вашем и моём. И тогда я буду вашей навечно, моя жизнь будет вашей, а ваша — моей..!

10

— Иншалла, хорошие новости, надеюсь…

Так говорил про себя Ахмад Абд Аль-Джавад, увидев, как к его лавке