Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти - Иван Серов

В этих документах НАТО мы увидели все планы на замыслы НАТО. Малиновский сначала скептически к этим документам отнёсся, заявив — «подсунули», тогда я дал ряд документов, из которых было видны наши промахи, и он стал им верить.

Так вот, этот офицер, а теперь могу назвать его — наш друг, так как по моему представлению он был награждён орденом Ленина (который ему показали вместе с Указом, но не вручили в целях конспирации), прислал «перечень ракетных установок Советской Армии по военным округам», т. е. совершенно секретные данные, о которых у нас знают в округе командующий округом и его заместитель по ракетным войскам, а в Москве только руководство ракетных войск, министр и Н. Г. Игнатов.

Когда я просматривал перечень ракетных баз и установок, у меня мурашки по телу бегали. Ведь не дай Бог война, то мы в один день лишимся всех ракет или, по крайней мере, большинства.

Я был удивлён, как могли они это узнать, эти секреты государственной важности. Чтобы сидели их шпионы у нас в округах, не допускаю, в штабе Ракетных войск — также сомнительно. Я позвонил Семичастному, но этот мальчишка сказал, что он ручается, что узнали не через шпионов!

Когда тщательно проверил документы, пошёл докладывать М. В. Захарову. Он также был удивлён этими данными и вместе с этим похвалил за такой материал.

Я заготовил записку в ЦК за подписью Малиновского и Захарова, а Матвей Васильевич говорит: «Дай подписать министру и заходи ко мне». Я пришёл к Малиновскому и подал документ. Он нехотя стал листать, а затем спросил, откуда эти данные. Когда я рассказал, он повертел записку и вернул мне, заявив, что подписывать не будет. Я спросил: «Почему?» Он ещё раз пробурчал «не буду», и я ушёл.

Когда рассказал М. В. Захарову, он тоже удивился и говорит: «Решай сам». Потом добавил: «Покажи Иванову, начальнику оперативного управления, пусть проверит, все ли точки совпадут».

Тогда я всё понял. Малиновский боялся послать в ЦК, так как там могли его спросить, как могли НАТОвцы узнать это, началось бы следствие, и выяснилось, что когда строили эти объекты, то, очевидно, американцы или англичане засекали эти точки со спутников, а возможно и по радиозасечкам, как потом выяснилось, что наши строители ракетных точек условными знаками переговаривались с вышестоящими строителями по вопросам поставки оборудования и т. д.

Тогда я копию записки дал Иванову, а последнюю страницу перепечатал и послал в ЦК Хрущёву. Мне казалось, что Хрущёв прикажет Семичастному расследовать, как могли попасть такие важные секреты по обороне страны в руки противника.

Когда я на следующий день спросил В. Н. Малина, доложил ли он записку Хрущёву, он ответил мрачно: «Докладывал. Он повертел в руках и швырнул мне обратно, ни слова не сказав». В записке я указал, что эти данные противником получены в результате радиоперехвата, путём пеленгации строящихся точек.

Казалось бы, нужно было отдать под суд начальника войск связи Леонова*, который допустил передачу в эфир болтовню строителей, которых противник засекал. А вместо этого Малиновский после двукратного представления Леонова к званию маршала добился, что звание это Леонов получил.

Правда, как мне рассказывали сослуживцы Леонова, он сделал личное одолжение Малиновскому, уступив на фронте свою заведующую столовой Раису Яковлевну в жены Малиновскому. Заслуга немаловажная.