Окраина - Иван Павлович Кудинов
Книгу Окраина - Иван Павлович Кудинов читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем двадцатилетний Худяков был уже в то время автором двух или трех книжек, изданных в Москве, где он учился в университете. Он привез с собою около ста рублей, но тотчас же по приезде пустил их в оборот — на издание очередного выпуска «Великорусских сказок». Оставшись без гроша в кармане, он думал не о хлебе насущном, выказывая полное равнодушие к этому, а вынашивал план издания журнала «Сказочный мир». И даже подал прошение в цензурный комитет, приложив к нему обширную программу своего журнала. «Сказочный мир», по словам Ядринцева, так и не получил реального воплощения… Сам же Худяков, став в это время полноправным членом сибирского кружка, уже вынашивал новые планы. Он как бы и не жил в настоящем, он весь был в будущем, этот маленький, худой и слабый на вид человек.
Однажды Ядринцев зашел к Омулевскому и застал его в несколько необычном виде. Скинув свой бархатный сюртук и засучив рукава сорочки, Омулевский подметал комнату. Увидев Ядринцева, смутился, вспыхнул, растерянно держа перед собой щетку, но вскоре справился с растерянностью и весело проговорил:
— Прошу прощенья… занят отнюдь не поэтическим делом. Но, как сказал наш общий друг Теккерей, кто не имеет прислуги, тот сам себе комнату метет…
— Правильно, — поддержал Ядринцев, и оба весело, с облегчением рассмеялись. Омулевский смел мусор в угол, поставил туда же щетку и внимательно посмотрел на Ядринцева.
— Какие новости в ваших краях?
— Письмо от Щукина получил.
Ядринцев прошел к столу, на котором в беспорядке лежали газеты, книги, исписанные листы, некоторые из них были смяты, скомканы, как видно, в минуты отчаянного вдохновения, валялись под столом.
— Работаешь? — спросил Ядринцев. Омулевский махнул рукой.
— Мучаюсь.
— Творческие муки — это хорошо, — сказал Ядринцев. — Завидую.
— Чему завидовать? — возразил Омулевский, голос его, однако, звучал весело я даже беззаботно. — Чему завидовать? — повторил он, усмешливо щурясь. — Третий год живу в Петербурге, а похвастаться нечем. Другой бы за это время живого места ни в одном журнале не оставил!..
— А переводы Мицкевича? — напомнил Ядринцев. — Щукин привозил эту книгу в Томск, мы ее читали, стихи нам понравились.
— Вам понравились, а Добролюбов безжалостно их перечеркнул, — теперь уже с искренним огорчением он проговорил. — Омулевский, говорит, хоть и пишет прозой, но непременно хочет, чтобы его прозу принимали за стихи. Каково? Кому верить: вам или Добролюбову?
— Себе, — сказал Ядринцев. — Себе, прежде всего.
— Может, ты и прав. Незачем все время оглядываться на кого-то, ждать, что там скажут о тебе… А-а! — махнул рукой, повеселев, стал прежним Омулевским и почти без пауз, на одном дыхании, продекламировал, словно, вызов кому-то бросил:
Все на свете трын-трава:
Радости и муки —
Лишь была бы голова,
Молодость да руки…
Знай работай от зари
До зари упрямо,
Да в глаза врагам смотри
Весело и прямо…
— Новые? — спросил Ядринцев.
— Еще тепленькие, — кивнул Омулевский. — Концовку вот только никак не найду. Сто вариантов уже перебрал — и все не то. Послушай, — вдруг сменил тему, — ты не встречал Красноперова? Как ушел тогда, сбежал ночью, так ни разу больше не появлялся. Вчера заходил я в «Современник», справлялся: не был ли он у них? Нет, говорят, не был. Исчез бесследно; как в воду канул… — сказал он и осекся, как-то переменился в лице при последних словах. — А может, и вправду канул?.. Он уже пытался однажды… Нет, это немыслимо!
Он помолчал, глядя куда-то мимо, в мокрое от дождя окно. Погода как-то враз переменилась — набухшие серые тучи плыли над городом, со свистом задувал сырой, промозглый ветер.
— Ну, как там Щукин поживает? Что пишет? — вспомнил про письмо.
— Женился.
— Кто? Щукин? Разве это возможно?..
— Для Щукина все возможно, — сказал Ядринцев. — Причем через два месяца после женитьбы родился у них ребенок… И Щукин тут, по всему видать, сбоку припека.
— Как это? — не понял Омулевский.
— А так: встретил, говорят, кем-то обманутую девушку, пожалел и женился.
— Вот это похоже на Щукина! А сборник он еще не выпустил?
— Сборник уже почти готов. Обещает, как только выйдет, сразу же прислать. Все-таки молодец Щукин — Такое дело провернул: первый сборник «Сибирских рассказов»! Пока мы тут теоретизируем, он не спит, а делом занимается. Как сказал один известный поэт, — хитро глянул на Омулевского, — знай работай от зари до зари упрямо…
Омулевский улыбнулся польщенно, быстро собрался, и они вышли на ветер, под дождь.
— И еще пишет Щукин, — сказал уже на улице Ядринцев, — что счастлив сейчас, как никогда, что такой замечательной женщины не встречал еще в своей жизни…
— А что, может, действительно счастлив? И прав в своем поступке?
— Щукин всегда прав, — серьезно, несколько даже торжественно ответил Ядринцев, — потому что, как никто из нас, благороден.
Они прошли по Большому проспекту до Пятой линии, повернули в сторону набережной. Дождь все моросил, холодный и нудный. Ветер дул порывами, гудя в узких улицах, как в трубе. Вода в Неве потемнела и вздулась, в сырых и грязных разводах были парапеты набережной. Невольно думалось, что солнцу никогда уже не пробиться сквозь свинцово-тяжелые тучи, медленно тащившиеся над городом, цеплявшиеся за купола соборов и мокрые крыши каменных домов.
5
Произошло, казалось бы, ординарное событие в Казанском университете: вместо переведенного в Москву профессора Попова, читавшего курс русской истории, приглашен был Афанасий Прокофьевич Щапов, тридцатилетний бакалавр из духовной Академии. Относились к приходу нового преподавателя настороженно, а кое-кто с предубеждением: чего, мол, ждать от «духовника». Хотя имя его уже приобрело некоторую известности: казанский книготорговец Дубровин издал брошюру бакалавра о расколе старообрядства, и она разошлась в три дня. Знали, что Щапов сибиряк, четыре года назад блестяще окончил Академию, при ней и остался… И вот сейчас должен был уйти, но что-то медлил: то ли сам в чем-то не был уверен, то ли академическое начальство не хотело расставаться с молодым преподавателем… Наконец согласие ректора духовной Академии на перевод бакалавра Щапова было получено, попечитель университета князь Вяземский объявил об этом, и на 11 ноября 1860 года была назначена вступительная лекция… Желающих послушать новоявленного историка оказалось много. Седьмая аудитория, где обычно читались подобные
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
ANDREY07 июль 21:04 Прекрасное произведение с первой книги!... Роботам вход воспрещен. Том 7 - Дмитрий Дорничев
-
Гость Татьяна05 июль 08:35 Спасибо. Очень интересно ... В плену Гора - Мария Зайцева
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова