Достопримечательности Южного Урала: исторические, туристические, лечебные - Юлия Векшина

В 18 веке на заводах преобладал ручной, мануфактурный труд. В 19 веке появилось много технических нововведений в горнозаводской промышленности – изменилась форма доменных печей, при производстве железа стали применять пудлингование (использовать древесно-угольное топливо вместо кричного производства). Свои изобретения были в это время за рубежом.

Златоустовские металлурги П. П. Аносов и П. М. Обухов разработали различные виды стали. На весь мир стало известным златоустовское булатное производство. Булатная, инструментальная, кирасная, ствольная и другие виды стали были изобретены на Златоустовской оружейной фабрике в середине 19 века.

В начале 20 века конкурентом уральской металлургии стал южно-российский металлургический район, где возникло множество предприятий с участием иностранных инвестиций. К тому же, к этому времени произошла значительная выработка месторождений руды, вырубка лесов для нужд заводов на уголь, поэтому многие заводы к началу XX века были закрыты. Затем началось акционирование горнозаводской промышленности: иностранные компании и отечественные банкиры стали инвестировать в горнозаводскую промышленность. После революции и установления советской власти система горных округов перестала существовать, а заводы были национализированы. Большинство заводов горнозаводской зоны работали в советское время и успешно работают поныне, являясь градообразующими предприятиями, от которых зависит жизнь населения крупных городов Южного Урала. Рассмотрим некоторые из этих городов.

Город Касли

Город Касли имеет богатую историю и архитектуру. Сюда стоит приехать погулять на выходные. Город относится к городам горнозаводской зоны. Гуляя по нему, можно любоваться видами восточного склона Уральского хребта и Вишневыми горами, где есть месторождения агатов.

Касли как город возник на основе Каслинского чугунолитейного и железоделательного завода, который основал в 1747 году тульский купец Я. Р. Коробков. Название свое город получил от башкирского слова, означающего озеро, где много гусей. Я. Р. Коробковым были сооружены земляная плотина, каменная доменная печь, кричная фабрика с двумя горнами. Остальные строения были деревянными. Завод питался местной рудной базой бурых железняков, печи топились углем местных лесов. В работниках было много староверов.

Во время Крестьянской войны 1773–1775 гг. под руководством Емельяна Пугачева Каслинский завод и все дома были полностью выжжены (заводчане поддержали повстанцев). Потом город отстраивался заново. Некоторые каменные постройки той поры сохранились и действуют поныне (например, заводская контора и церковь в честь Успения Божией Матери).

С 1809 года завод перешел во владение к Н. Н. Демидову, а в 1809 году наряду с другими предприятиями Кыштымского горного округа его купил купец первой гильдии Л. И. Расторгуев, в 1823–1900 заводом владели М. Л. Харитонова, Е. Л. Зотова и их наследники, затем – общество Кыштымских горных заводов.

Завод известен на весь мир высоким качеством железа и чугунным художественным литьем. Развито в городе и частное чугунолитейное производство. Каслинское искусство стало предметом исследования и ученых, и простые люди оставилио нем много сказаний.

В сказе «Чугунная бабушка» Бажов писал: «Против наших каслинских мастеров по фигурному литью никто выстоять не мог. Сколько заводов кругом, а ни один вровень не поставишь. Другим заводчикам это не вовсе по нраву приходилось. Многие охотились своим литьем каслинцев обогнать, да не вышло. Демидовы тагильские сильно косились. Ну как – первый, можно сказать, по здешним местам завод считался, а тут нако – по литью оплошка. Связываться все-таки не стали, отговорку придумали:

– Мы бы легонько каслинцев перешагнули, да заниматься не стоит: выгоды мало.

В чем тут главная точка была, сказать не умею. Кто говорил – чугун здешний особенный, только, на мой глаз, чугун – чугуном, а руки – руками. Про это ни в каком деле забывать не след.

В Каслях, видишь, это фигурное литье с давних годов укоренилось. Еще при бытности Зотовых, когда они тут над народом изгальничали, художники в Каслях живали. Народ, значит, и приобык.

Тоже ведь фигурка, сколь хорошо ее ни слепит художник, сама в чугун не заскочит. Умелыми да ловкими руками ее переводить доводится.

Формовщик хоть и по готовому ведет, а его рука много значит. Чуть оплошал – уродец родится.

Дальше чеканка пойдет. Тоже не всякому глазу да руке впору. При отливке, известно, всегда какой ни на есть изъян случится. Ну, наплывчик выбежит, шадринки высыплет, вмятины тоже бывают, а чаще всего путцы под рукой путаются. Это пленочки так по-нашему зовутся. Чеканщику и приходится все эти изъяны подправить: наплывчики загладить, шадринки сбить, путцы срубить. Со стороны глядя, и то видишь – вовсе тонкое это дело, не всякой руке доступно.

Бронзировка да покраска проще кажутся, а изведай – узнаешь, что и тут всяких хитростей-тонкостей многонько.

А ведь все это к одному шло. Оно и выходит, что около каслинского фигурного литья, кроме художников, немало народу ходило. И набирался этот народ из того десятка, какой не от всякой сотни поставишь. Многие, конечно, по тем временам вовсе неграмотные были, а дарованье к этому делу имели.

Фигурки, по коим литье велось, не все заводские художники готовили. Больше того их со стороны привозили. Которое, как говорится, из столицы, которое – из-за границы, а то и просто с толчка. Ну, мало ли, – приглянется заводским барам какая вещичка, они и посылают ее в Касли с наказом:

– Отлейте по этому образцу, к такому-то сроку. Заводские мастера отольют, а сами про всякую отливку посудачат.

– Это, не иначе, француз придумал. У них, знаешь, всегда так: либо веселенький узорчик пустят, либо выдумку почудней. Вроде вон парня с крылышками на пятках. Кузьмич из красильной еще его торгованом Меркушкой зовет.

– Немецкую работу, друг, тоже без ошибки узнать можно. Как лошадка поглаже да посытее, либо бык пудов этак на сорок, а то барыня погрузнее, в полном снаряде да еще с собакой, так и знай – без немецкой руки тут не обошлось. Потому – немец первым делом о сытости думает.

Ну вот. В числе прочих литейщиков был в те годы Торокин Василий Федорыч. В пожилых считался. Дядей Васей в литейном его звали.

Этот дядя Вася с малых лет на формовке работал и, видно, талан к этому делу имел. Даром что неграмотный, а лучше всех доводил. Самые тонкие работы ему доверяли…». Далее народная память, зафиксированная в сказе Бажова, оставила нам следующие сведения. Изготовил рабочий Василий Торокин отливку бабушки. Решил этот мастер сделатьсвою форму, народный какой-нибудь образ. «А по соседству с ними Бескресновы жили. У них в семье бабушка была, вовсе преклонных лет. Внучата у ней выросли, работы по дому сама хозяйка справляла, и у этой бабки досуг был. Только она – рабочая косточка – разве может